Сердце Альтиндора. Дилогия
Шрифт:
Ножны были обтянуты кожей и выложены изнутри мехом, пропитанным чем-то маслянистым. Я вложил в них меч, быстро извлек обратно. Оружие входит и выходит свободно.
— Беру.
— Двадцать восемь корон.
Если ты возьмешь сейчас этот меч, рано или поздно тебе придется его применить. Ты к этому готов?
Не знаю. Там видно будет.
Я расплатился и простился с радушным торговцем, когда над Найрованом сгущались сумерки. Пришлось возвращаться на постоялый двор, где я перекусил и лег спать.
Утром я собрал свои вещи, позавтракал и покинул приют, чтобы больше туда не возвращаться.
Посетив местную купальню, я отправился в лавку, торгующую доспехами.
Проходя через торговые ряды, я споткнулся и машинально схватился за плечо шедшего впереди человека. Схватился рукой, на которой было кольцо. Камень впечатался в его плечо, но ничего не произошло. Значит, перстень действует только на открытый участок кожи. Хм, надо запомнить.
Подходящую защиту для тела я выбирал гораздо дольше, чем меч. Не из привередливости, преследуя исключительно практические цели. Стеганая куртка была элегантна, стоила недорого, но практически не защищала ни от одного вида оружия. Кольчуга в этом отношении была гораздо прочнее, но, вместе с тем и тяжелее. Однако тоже не являлась панацеей. Лучше всего защищала стальная чешуя или сплошные латы. Но к ним я был не привычен, да и жарковато будет в таких доспехах в тропиках.
Я так и сказал Тойверу — хозяину заведения.
— Вы собираетесь в путешествие на юг? Куда, если не секрет?
— В Йолу.
— Не может быть! — обрадовался торговец. — А не приведут ли вас ваши странствия в Джавге-Да-Зан?
— Именно туда я и собираюсь.
— Да что вы говорите! Какое счастье, что вы зашли именно ко мне!
В чем заключалось это счастье, я не понял, пока он не продолжил:
— У меня в Джавге-Да-Зане живет брат. Он давно уже перебрался в Йолу по торговым делам, да так и остался. Раньше он часто наведывался в Фането, но после Возрождения это стало затруднительно…
Возрождением неписи называли то же, что Игроки — Затмением. Они считали, что с изгнанием Проклятых для них началась новая жизнь. В общем-то, так оно и было.
— …Дело в том, что у меня есть для него важные новости. А как передать? Телепорт — слишком дорого. Так что я каждый день хожу в порт в надежде, что к нам зайдет какое-нибудь имперское судно. Увы, их визиты стали нечастыми… А вы направляетесь именно в Джавге-Да-Зан. Какое счастье! Не затруднит ли вас передать ему от меня письмецо, раз уж вам все равно по пути? А я, в свою очередь, подыщу вам подходящий доспех, чтобы и надежный был, и легкий, и не слишком жарко при тамошней жаре. Да и на брата моего, в случае чего, можете рассчитывать. Он уже давно живет в империи, знаком с нравами и обычаями местных жителей. Уважаемый человек. Поможет, если что, словом и делом. Я лично попрошу его об этом в своем письме.
Словоохотливый торговец замолчал и, тяжело дыша, уставился на меня.
— Конечно, передам, мне не трудно, — согласился я, улыбаясь. Просьба торговца напомнила мне старые добрые времена. Эх, сколько подобных квестов я выполнил, пока не набрал побольше опыта — и не сосчитать.
— Тогда я быстро! — Тойвер бросился лестнице на второй этаж, но тут вспомнил обо мне и крикнул в сторону мастерской. — Мальчики! Помогите нашему гостю выбрать доспехи. Что-нибудь их коллекции двадцать шесть.
Один из мальчиков, поразительно похожий на Тойвера, только лет на двадцать моложе, заглянул в зал, окинул меня пристальным взглядом и исчез. А через пару минут все трое сыновей вошли в зал, неся в руках наборы кожаных доспехов.
А потом началась примерка и подгонка.
К тому времени, как вернулся Тойвер, я стоял, облаченный в доспехи и любовался на себя в зеркало. Легкий панцирь, собранный из нескольких слоев кожи, усиленный роговыми вставками и кожаным плетением, придававшим нагруднику не только прочности, но и изящности, сидел на мне, как влитой, не стеснял движений и весил всего ничего. Широкие наплечники придавали моей фигуре еще больше мужественности. В комплекте к панцирю шли усиленные стальными нашивками кожаные перчатки и прочные, но чрезвычайно удобные сапоги. В полном доспехе я выглядел, как…
Да, да, как в старые добрые времена.
— А вот и письмо! — торговец передал мне свернутый в трубочку и перетянутый лентой, скрепленной сургучной печатью, листок пергамента. После чего взглянул на меня новыми глазами, хлопнул в ладоши от восторга и обошел вокруг, поочередно дотрагиваясь до всевозможных крючечков и ремешочков. — Великолепно! Восхитительно!
— И сколько стоит это чудо? — осторожно спросил я.
— Какие-то пустяки, — поморщился торговец. — Всего сто десять корон.
— Сколько?! — у меня даже дыхание перехватило.
— Так ведь это кожа азавского варана! Этот панцирь не пробьет ни одна стрела даже с пятидесяти шагов…
— А из арбалета?
— Ну… это смотря какой арбалет, — замялся Тойвер. — Да и мечом ее не так просто пробить. А прочные вставки из рога валейтийского оленя защитят от рубящих ударов. Это очень хороший доспех. Но я ведь не сказал вам самого главного. За то, что вы были ко мне так добры, я сделаю вам скидку и отдам эти поистине чудесные доспехи, скажем… за восемьдесят золотых.
Скидка солидная, но все равно дорого.
А, ладно…
— Беру.
И облегчил свой мешок еще на восемьдесят монет.
Кстати, о мешке… Нужно будет купить что-нибудь более подходящее.
— А это, — торговец брезгливо ткнул пальцем на мои старые вещи, — я сожгу, если вы не против.
Я лишь пожал плечами. С прошлым нужно расставаться легко и непринужденно.
Потом Тойвер объяснил мне, как в Джавге-Да-Зане найти его брата и мы распрощались.
Я заглянул еще в несколько лавок, купил на смену пару рубашек, новые штаны, нижнее белье, бинты, целебные мази, еще кое-какие мелочи. Все это сложил в новую кожаную сумку через плечо, а свой пустой мешок закинул в подворотню. Последней моей покупкой был пояс, более удобный для ношения меча, чем мой. Кроме того, на нем имелось десять кармашков-газырей для Игл — по пять с каждого бока. Надев его на себя, я тут же поместил в кармашки свои Иглы. Оставалось три свободных места. Денег у меня было в достатке, так что я хотел прикупить еще пару Игл боевого назначения, но лавка конкурента Соггерда оказалась закрытой, а к нему самому мне не хотелось идти. Вдруг, что вспомнит, увидав меня?