Сердце Альтиндора. Дилогия
Шрифт:
Ближе к полудню я отключился в первый раз. Просто — раз! — и стало темно. Наверное, я получил солнечный удар. Когда пришел в себя, подбородок стягивало пошедшей носом кровью. А те капли, что упали на песок, уже сноровисто скатывали в шарики хозяйственные жуки.
Когда солнце преодолело полуденную отметку, я уже не мог произнести ни слова, дышал через раз и смотрел на мир сквозь густую мутную пелену.
И тут появилась ОНА…
Я решил, что это глюк. Мираж. Переливаясь в кроваво-золотом мареве, она грациозно спустилась с бархана, распугав всю живность, и остановилась напротив меня, глядя то ли с осуждением, то ли со злорадством. Когда она оскалила пасть, я подумал — все, конец. Я находился полностью в ее власти — делай, что хочешь. Но она повернулась, медленно подошла к бурдюку и принялась облизывать влажную ленточку.
Нет, это не мираж. Это была самая настоящая черная пантера. Вот только… какого черта она делает в уюмской пустыне? Как она вообще сюда добралась? Вплавь? Следом за мной? Но зачем… Ах да, она же теперь ко мне привязана амулетом. Так что, хочет она того или нет — ее мнение на этот счет было мне прекрасно известно, — но ей пришлось отправиться за мной в Уюм, а теперь и в пустыню.
Что ж, самое время покаяться.
Я попросил прощения у большой черной кошки, но вместо слов изо рта вырвалось невнятное шипение.
Немного утолив жажду, кошка снова подошла ко мне. Сначала она обнюхала мою голову, зарычала, оскалив длинные клыки, и… ударила меня по лицу лапой.
Вот спасибо! Обидеть беспомощного может каждый. Хорошо еще когти не выпустила.
Что ж, я мог ее понять. Пантере не нравилось ее зависимое положение. Она с удовольствием сожрала бы меня, но амулет каким-то образом запрещал ей причинять вред «хозяину». Она предпочла бы нежиться на вершине холма в джунглях Йолы, но вместо этого ей пришлось тащиться за мной через водную преграду, а потом и вовсе по мертвой пустыне.
Она стояла рядом — гордая, независимая, несмотря на болтающийся на шее амулет, — и с укором смотрела на меня.
Я тяжело вздохнул — извини уж, так получилось — и изобразил на лице искреннее сожаление.
Кошка фыркнула и снова подняла лапу. Я зажмурился, ожидая очередной оплеухи, но лапа пролетела мимо меня и загребла песок рядом с головой.
Потом она заработала двумя лапами, освобождая мое тело от песка. Растроганный до глубины души, я хлюпнул носом. Несмотря на все те чувства, которые ко мне испытывала пантера, она спасала поработившего ее человека. Хотелось бы надеяться, что это искренне.
Пантера загребала песок то одной лапой, то другой, то сразу обеими, но он все равно возвращался на прежнее место. Иными словами: движение происходило, но прогресса — никакого. Пантера начала злиться: она рычала, скалилась, фыркала. А когда показалась веревка, стягивавшая мои плечи, она вцепилась в нее зубами и, упершись лапами в сыпучий песок, принялась тянуть меня рывками из ямы.
Ну же, давай, тяни… Хорошая девочка… Еще… еще…
Я и сам начал извиваться как червь и вскоре вылетел из песка будто застрявший в бутылке джинн. Но пантера не остановилась на достигнутом. Не выпуская из клыков веревку, она принялась мотать головой, пытаясь порвать мои путы.
Какая умница… Выберемся отсюда — лучший кусок сочного мяса — твой. И крынка отменной сметаны. И…
Я готов был расцеловать усатую мордочку, но, думаю, пантере это не понравится.
Веревка лопнула, и мои затекшие руки упали на песок. Через какое-то время закололо все тело — кровь потекла к бесчувственным конечностям. Все это время я не мог пошевелиться, просто лежал и смотрел на синее небо. Рядом, часто дыша и высунув язык, сидела черная пантера.
Придя в себя, я сел, потрепал кошку по холке. Она ворчливо рыкнула и дернула головой.
Как скажешь…
Я встал на карачки и пополз на водопой. Сорвав завязку, задрал бурдюк к небу, и живительная влага потекла по пересохшему горлу.
Я пил долго, жадно, с наслаждением. Пусть говорят, что в таких ситуациям много воды — вредно. Я не мог остановиться.
Рядом послышалось недовольное рычание.
Я оторвался от бурдюка и увидел стоящую передо мной пантеру.
— Тоже хочешь пить? — спросил я ее. Ко мне вернулся голос.
Мог бы и не спрашивать.
Только вот как напоить кошку? Можно, конечно, из бурдюка, но так она больше разольет. А воду нам теперь придется экономить. И налить некуда — пустынные разбойники забрали у меня все, кроме рубашки, подштанников и бурдюка с водой.
Тут мне в голову пришла идея. Я повесил бурдюк на палку, плеснул в собранные в пригоршню руки и поднес к кошачьей морде. Пантера принялась жадно лакать, царапая мои ладони шершавым язычком. Жажда мучила ее не меньше, чем меня, поэтому пришлось наливать еще раз.
Потом мы сидели. Не знаю, о чем думала пантера, а я размышлял о том, что делать дальше.
Ответ напрашивался сам собой: идти в Уби-Хотер. Не назад же возвращаться? Три дня с небольшим запасом воды еще как-нибудь можно протянуть. Но без денег, без оружия, без нормальной одежды в Одосане меня ожидали только невольничьи цепи.
И все же я не спешил принять окончательное решение. Сдается мне, разбойники тоже направились в Уби-Хотер. Зачем? Вряд ли Мудрец Асарта пригласил их в гости. Значит, будут грабить.
К сожалению, я не мог предупредить Асарту. У разбойников была фора в несколько часов, к тому же они были верхом, а я…
Я посмотрел на себя и горько усмехнулся. Какой из меня помощник? Оставалось надеяться только на то, что Мудрец сможет сам о себе позаботиться. Могущество уже не то, что прежде, но, думаю, кое на что он еще способен, раз уж умудрился прожить в пустыне три года при таком беспокойном соседстве.
Значит, идем в Уби-Хотер. Я имел в виду себя и пантеру.
Кстати, не мешало бы придумать ей какое-нибудь красивое имя.