Сердце Ангела. Преисподняя Ангела
Шрифт:
– Здравствуйте, джентльмены, чем могу служить?
– Ответишь нам на пару вопросов.
Стерн был высокий малый. Его физиономия с тяжелой челюстью и носом, похожим на нос ледокола, воинственно устремлялась в мир поверх сутулых плеч. Когда он говорил, то почти не двигал губами.
– С удовольствием, – ответил я. – А я как раз собирался поесть. Составите мне компанию?
– Лучше здесь поговорим, – сказал Стерн.
Его напарник закрыл дверь.
– Хорошо. – Я зашел за стол и достал из ящика литровую бутыль канадского виски и коробку заветных
– Больше, к сожалению, ничего предложить не могу. Бумажные стаканчики там, у водоохладителя.
– На службе не употребляю, – заявил Стерн, загребая целую горсть сигар.
– А на меня не обращайте внимания, у меня обед. – Я прошел с бутылкой к водоохладителю, налил себе полстаканчика и добавил на два пальца воды. – Ваше здоровье.
Стерн запихнул свою добычу в нагрудный карман.
– Где ты был вчера в одиннадцать утра?
– Дома был. Спал.
Стерн ухмыльнулся уголком рта.
– Ничего себе жизнь у свободных художников, а, Деймос?
Деймос только крякнул.
– Как это так, а? Все люди в трудах, а ты дрыхнешь…
– Ночью допоздна работал.
– Где именно?
– В Гарлеме. А в чем дело?
Стерн достал что-то из кармана плаща и протянул мне:
– Узнаешь?
– Моя визитка.
– Может, тогда объяснишь, как она попала в квартиру к убитому?
– К Свиту?
– Давай, выкладывай.
Стерн уселся на угол стола и сдвинул серую шляпу на лоб.
– Да выкладывать-то нечего. В Гарлем я ездил из-за него. Я сейчас веду одно дело и думал, Свит сможет мне помочь. Но оказалось, он толком ничего не знает, – да я, в общем, и не надеялся особенно. А визитку я ему дал на всякий случай: мало ли, вдруг его осенит.
– Что-то маловато. Давай-ка еще раз.
– Ну ладно. Я ищу одного человека. Пятнадцать лет назад он исчез – как в воду канул. Зацепиться почти не за что. Была фотография, где он вместе с Ножкой. Вчера вечером я ездил к Свиту в центр, думал, он мне поможет. Я с ним сперва в «Красном петухе» говорил, но он что-то темнил. Я дождался, пока они закроются, и проследил за ним. Он пошел в Центральный парк, на шабаш вуду у Гарлемского озера. Плясали-плясали, потом петуха зарезали. Прямо Африка какая-то, честное слово.
– Погоди. Кто петуха зарезал? – спросил Стерн.
– Да черные какие-то. Человек пятнадцать, и мужчины, и женщины. Я, кроме Ножки, не знаю никого.
– И что потом?
– Да ничего. Ножка ушел один, я его проводил до дома и там с ним побеседовал по душам. Он сказал, что, как они сфотографировались, он его больше не видел. Я ему оставил визитку, сказал, чтобы позвонил, если что-то вспомнит. Ну что, теперь довольны?
– Да не особенно. – Стерн равнодушно оглядел свои панцирные ногти. – Как же ты его разговорил?
– На психологии сыграл.
Стерн приподнял брови и посмотрел на меня с таким же выражением, с каким секунду назад взирал на свои ногти.
– А кто этот тип, которого ты ищешь?
– Без согласия клиента я не могу вам дать такие сведения.
– Брось. Много ты на своего
– Ну зачем же так сразу? Я работаю на адвоката по фамилии Штрейфлинг и, значит, как и он, имею право вам не отвечать. Ну заберете вы меня, а через час все равно отпустите. Поберегите лучше казенный бензин.
– Давай телефон адвоката.
Я записал номер и полное имя, вырвал из настольного блокнота листок и протянул лейтенанту.
– Все, что знал, я сказал. Судя по статье, его оприходовал кто-то из своих. Если поймаете кого, рад буду помочь при опознании.
– Экой ты добрый, Ангел. – Ухмыльнулся Стерн.
– Что это? – поинтересовался вдруг сержант Деймос.
Все это время он бродил по кабинету, сунув руки в карманы, и тыкал нос куда ни попадя. Его заинтересовал йельский юридический диплом Эрни Кавалеро, висевший в рамке над картотекой.
– Диплом человека, который начинал это дело, – сказал я. – Он уже умер.
– Дорог как память? – не разжимая губ, поинтересовался Стерн. Прямо чревовещатель какой-то.
– Для солидности.
– И что там написано? – спросил Деймос.
– А кто ж его знает? Я в латыни не силен.
– Так это, значит, латынь?
– Она.
– Да хоть иврит, тебе-то что? – заметил Стерн.
Деймос пожал плечами.
– Еще будут вопросы?
Стерн опять уставился на меня своим мертвецким взглядом. Ну и глаза – он, небось, за всю свою жизнь ни разу не улыбнулся. Даже на допросе с пристрастием. Ну да, для него же это работа.
– Нет. Иди, обедай. Право он, видите ли, имеет… Мы тебе, может, позвоним еще, но особо не надейся. Было бы дело стоящее, а так… негра пристукнули. Невелика потеря.
– Звоните, если понадоблюсь.
– Позвоним, не волнуйся. Вежливый какой, а, Деймос?
Мы втиснулись в крошечный лифт и в полном молчании поехали вниз.
Глава 24
Забегаловка Гофа, что на Сорок третьей улице напротив башни «Таймс», была забита до отказа, но я кое-как протиснулся в дальний угол у стойки. Времени у меня было не так уж много, поэтому я заказал ржаной сандвич с ростбифом и бутылку эля. Несмотря на толпы клиентов, официантки поворачивались быстро, и я уже приканчивал свою бутылку, когда ко мне подошел Уолт Риглер: он, оказывается, тоже был здесь и заметил меня уже на выходе.
– Что привело тебя в сей приют борзописцев, Гарри? – прокричал он, перекрывая гудение насыщающихся журналистов. – Я думал, ты у Дауни обедаешь…
– Стараюсь не заводить привычек.
– Разумно. Что новенького?
– Да ничего почти. Спасибо, что дал порыться мне в архиве. За мной должок.
– Брось считаться! Скажи лучше, как там твое таинственное расследование? Жареного много откопал?
– Не то слово. Вот думал вчера, что ниточку нашел, да сорвалось. Пошел к этой девице, которая гадает, к Крузмарк, а их, оказывается, две. Мне-то, оказывается, не эта нужна, а другая.