Сердце Атлантиды

Дэй Алисия

Анубиза ничего не заметила, поскольку в гневе орала и с маниакальной смертоносной настойчивостью забрасывала атлантийцев стрелами энергии.

Джастис, используя сноровку, которую приобрёл за долгие века как один из самых опасных воинов Атлантиды, подбежал сзади, вытащил меч и со всей силы вонзил его в шею Анубисы.

В последнюю секунду какой-то звериный инстинкт предупредил вампиршу, и она пригнулась, но клинок вонзился ей в плечо и отсёк руку от тела. Богиня кричала так долго и громко, что Аларику показалось,

что его череп взорвётся, но не обращая внимания на боль, жрец ринулся к Анубизе, собирая на бегу всю свою магию.

«Вот и всё, Квинн, моя возлюбленная, моя жизнь, – отправил он мысленное сообщение. – Если я переживу это, то больше не покину тебя».

Она ответила не словами, а волной поддержки, ободрения и тепла – Квинн окутала его своей любовью и придала Аларику смелости сделать то, что он почти наверняка не сможет пережить.

Жрец сжал руками горло богини.

– Ты осмелился до меня дотронуться. За это я тебя убью! – закричала Анубиза ему в лицо.

В Аларика врезался заряд такой чёрной, извращённой и могущественной магии, что он чуть не разжал руки, а богиня продолжала шипеть, царапаться и бороться.

Почти не прикладывая усилий, она восстановила руку и повернулась к принцам, но на этот раз Конлан с легкостью уклонился от её копья.

– Прощай, Анубиза, – сказал верховный принц. – С тобой покончено. Это за мою мать и за семь долгих потерянных лет.

С этими словами Конлан оттолкнул Аларика в сторону и вонзил меч в сердце Анубизы.

– Это за мою мать и за время, которое я не был с братьями, – сказал Джастис и поразил мечом её шею.

– Это за всю мою семью, страдавшую пять тысячелетий, потому что ты не смогла принять отказ, – добавил Вэн, вонзая кинжал в живот вампирши.

Ее чёрная-пречёрная кровь растеклась по мраморному полу, подобно мрачной картине зла в древнем манускрипте. Богиня кричала, взывая к такой тёмной и могущественной магии, что могла вскоре исцелить свои раны и сбежать.

Аларику оставалось прибегнуть к последнему средству, и неизвестно, сможет ли он это пережить.

Придется воспользоваться трезубцем.

Аларик взмыл в воздух, застыл над возвышением и решился позаимствовать самое могущественное орудие бога морей, которому когда-то, так давно, посвятил свою жизнь.

– Я взываю к твоей помощи, во имя Посейдона и во имя Атлантиды, – сказал жрец Трезубцу, превращая слова в мольбу и в приказ.

И, благодарение богам, трезубец услышал и ответил. Он прыгнул в руки жреца, тот развернулся и вонзил оружие в тело Анубизы. Трезубец вспыхнул короной чистой серебристо-синей энергии. Эта сила едва не сорвала кожу с ладоней Аларика. На воина обрушилась мощь, не предназначенная для смертных, и он закричал так же, как вампирша.

Комнату заливало сияние магии трезубца, и Аларик понял, что умрёт или

разорвётся на части, если попытается направить её в какое-то русло, ибо её было много, слишком-слишком много. Это была чистая жизненная сила океана – она звенела песнью китов, она танцевала с радостью дельфинов. Она парила с величием всех морских созданий, подвластных Посейдону, и тело Аларика сотрясалось от мощи тайны и величия трезубца.

Это была сила жизни и потому несла проклятие вампирше, той, кто провозгласил себя богиней смерти.

Анубиза засияла ярким пугающим синим светом, он брызнул из её глаз и носа, рта и ушей, а затем она принялась кричать и молить о пощаде, а трезубец отнял её магию, власть и, наконец, красоту и оставил лежать на полу увядшей бесполезной тварью.

Бесстрастные Конлан, Вэн и Джастис с оружием наготове стояли вокруг Анубизы и Аларика и наблюдали, как умирает монстр, тысячи лет терзавший королевскую семью Атлантиды.

Аларик выдернул Трезубец из скелета Анубизы, очистил его вспышкой водной магии и вернул на пьедестал. Это действие лишило его последних сил. Управление мощью трезубца истощило жреца, он не имел понятия, восстановятся ли его способности и когда это произойдёт, но решил отложить волнения на потом.

– Атлантида спасена, и за это я должен благодарить тебя, – сказал Конлан и потянулся, чтобы пожать руку друга.

– Спасибо за помощь, – обратился к Аларику Джастис. – Мы боялись, что с нами покончено.

Все вчетвером они обошли тело Анубисы и посмотрели на трезубец, который теперь спокойно лежал на подушке, но ещё светился от едва сдерживаемой силы.

Вэн присвистнул.

– Поверить не могу, что ты использовал эту штуку и не взорвался.

– Я тоже, – признался Аларик.

– Как по-твоему, Посейдон вообще знает, что Атлантида возродилась? – спросил Конлан.

Тихий звук предупредил их о движении, но предпринимать что-то было слишком поздно, и удар чёрной магии бросил атлантийцев лицами об пол.

– Он не узнает, пока вы все не умрёте, – заорала Анубиза.

Аларик поднял голову и увидел, как за спиной парит создание из ночных кошмаров – сплошные кости и расплавленная плоть, – готовясь выпустить смертельный заряд магии. Жрец обратился к своей силе, но она не ответила.

Он выжег всю свою энергию, орудуя трезубцем, и теперь эта ошибка будет стоить им всем жизни.

Нет. Только не Квинн. Где-то в глубине своего естества он нашел резерв, о котором даже не догадывался, и встал, размахивая мечом чистого серебряного света. В то же самое время как будто из ниоткуда к Анубизе побежала маленькая фигурка, выпуская в вампиршу одну пулю за другой.

– Нет уж! – закричала Квинн.

Когда Анубиза повернула голову к новой угрозе, клинок Аларика описал дугу сверкающего серебряного огня и отсёк голову вампирской богини.