Сердце бури

Раэлана

В попытке освободить возлюбленного Лея была захвачена в рабство и на короткое время стала наложницей у Джаббы. Уважаемая член сената, глава Сопротивления, прославленная героиня войны сидела на цепи у хаттского барона, разодетая, словно потаскуха, а потом задушила своего мучителя той же цепью, заработав на долгие годы прозвище «убийца хаттов». Эта история со временем стала настоящим достоянием завсегдатаев бандитских притонов по всей галактике. Именно из-за нее корабли Сопротивления до сих пор не летают на территории Пространства хаттов и избегают садиться на планетах, принадлежащих высокопоставленным слизнякам…

Бен криво улыбался. Казалось, рассказ об унижении

матери вызывал у него какое-то извращенное удовольствие. Но вместе с тем было ясно: случись кому-нибудь другому ляпнуть такую похабщину в его присутствии, Кайло Рен задушил бы негодяя без рассуждений. Оттого Рей сделала вывод, что он всего-навсего дразнит ее.

Так вот, кончилось тем, что Люк Скайуокер сумел освободить и сестру, и друга. Джабба погиб, а большинство его слуг либо бежали, либо пошли на корм сарлакку…

— Как видишь, — с усмешкой окончил юноша, — молодость у моих родителей была, что надо.

С минуту Рей молчала, осмысливая его рассказ. Значит, Татуин. Дюнное море. Место, где долг Джаббы Хатта, повинного в страданиях друзей последнего джедая, был выплачен кровью и смертью, однако первоочередной должник, Хан Соло, так и не успел выплатить свой.

— Полагаешь, нам следует отправиться туда? — неуверенно спросила она.

Как бы то ни было, в ее голове успело отложиться, что именно Калриссиан стал причиной, по которой Хан угодил в карбонит, Лея — на цепь к Джаббе Хатту, а Люк Скайуокер лишился руки и едва не погиб.

Ее собеседник отозвался не сразу.

— А это уж придется решать тебе самой, — наконец процедил Бен.

Комментарий к Глава XIII

Вот так. Попыталась прояснить ситуацию с левитацией (хай Беня летает, это все же лучше, чем на месте сидеть!)

Небольшая отсылка к реверсу. И упоминание о жаргоне контрабандистов — небольшой реверанс в сторону Forms (спасибо переводчику данного фика за полезные ссылки).

========== Глава XIV ==========

Финн чувствовал, что уже скучает по красотам Ото-Гунга. По округлым строениям, накрытым полупрозрачными шапками гидростатических пузырей. По широким улицам и площадям. По причудливой колоннаде с плавными линиями вытесанного в камне декоративного орнамента, окружающей главный храм. И по кажущемуся бесконечным рисунку огней, разрывающих темень на дне озера Паонга. Словно множество желтоватых глаз, обращенных к нему сквозь стекло, лукаво поблескивают в полутьме, дожидаясь чего-то…

Для бойцов Черной эскадрильи не стало сюрпризом, что отряды набуанцев, ведущих партизанскую войну с захватчиками, как и беженцы из Тида и других центральных областей планеты, укрылись в подводных городах, принадлежащих местным аборигенам. Добраться сюда не так-то просто. Глубокие воды Набу опасны для путешествий, в чем новоприбывшим бойцам Сопротивления случилось убедиться на собственном опыте (Финн в очередной раз с недовольным видом потер ногу; ноющая боль заставила вспомнить, как он ушиб коленную чашечку во время резкого толчка, когда какая-то невиданная тварь накрепко захватила фюзеляж корабля в капкан своих массивных челюстей).

Всего день минул после того, как войска Сопротивления вместе со здешними ополченцами вошли в Тид. Финн хорошо помнил тот бой.

Их бонго появляется из воды в центральном протоке реки Соллеу, сразу за Мостом Перлоги, где легче всего остаться незамеченными. Люди один за другим торопливо спрыгивают на мощеную мелким камнем мостовую, на ходу активируют и вскидывают перед собой винтовки.

Перед ними не город, а обглоданный скелет. Некогда богатая столица Набу — румяная барышня, разодетая в шелка, предстает горестной нищенкой,

у которой не осталось даже клочка одежды, чтобы прикрыть себя. Ее красота и изящество не просто поруганы и оплеваны, а как бы вывернуты наизнанку: распахнутые настежь, покосившиеся двери домов и общественных зданий; черные следы выстрелов, отпечатавшиеся в белом мраморе; мусор, валяющийся прямо на улицах — грязные обрывки ткани, сломанная мебель, битое стекло… И гробовая тишина, нависшая над городом, словно невидимый глазу саван.

Очевидцы рассказывали, что после легкой победы солдаты Первого Ордена, как бы захмелевшие от внезапно свалившейся вседозволенности, прошлись по улицам Тида разрушительным потоком. То же самое было видно на присланной Терексом голозаписи. Неистовая, никем не сдерживаемая толпа втаптывала в грязь величие столицы без жалости и без стыда. Штурмовики остервенело выволакивали из домов все ценное и стреляли без разбора в отчаянно метавшихся людей. Сметая на своем пути все человеческое, попирая сами основы общества, война как будто утверждала единственный истинный закон во вселенной — право сильного. Неприкрытое зрелище смерти, алчности и бесстыдства. Кровавое пиршество, цинично выставленное напоказ всей галактике.

Да, Терекс вдоволь потешил своих псов, допустив многодневный грабеж и произвол. Но тем самым капитан сам себя загнал в ловушку, позабыв, что вслед за буйным солдатским весельем обычно наступает похмелье.

Вскоре в городе не осталось ничего ценного, и штурмовики принялись грабить окрестные деревни, уходя все дальше на север к Озерному краю и на юг к горам Галло. Словно стая голодных акул, рыскающих в поисках пропитания, они рыскали в поисках наживы, с каждым разом вынужденные довольствоваться все меньшим. После нескольких месяцев хищники начали превращаться в падальщиков. Постепенно они стали делиться на малые отряды, а потом и вовсе ходить поодиночке, вероятно, успокаивая себя тем, что местное население достаточно напугано, чтобы рискнуть напасть. Этим и пользовались партизанские отряды, поджидая врагов за пределами столицы. Один из командиров ополчения с гордостью рассказывал, что благодаря одним только беглым налетам им удалось вырезать почти треть штурмовиков, ошивавшихся вблизи столицы.

… Финн и его бойцы движутся узенькими прибрежными улочками. Постоянно держа оружие наготове, воровато перебегают от одного здания к другому, чтобы не остаться без прикрытия. Они стараются не упустить из виду ничего подозрительного — ни малейшего намека на присутствие противника. В плену глухого безмолвия стук собственных сердец кажется им барабанной дробью.

Финн заметно хромает. Врачи в Ото-Гунга предупреждали его, говоря, что ушиб со смещением — достаточно серьезная травма. Лучше бы лейтенант поберег ногу. Однако командир отряда не мог отправить своих людей в бой, а сам остаться в тылу. Он ведь еще должен вернуть этих парней По в целости и сохранности.

Только на подступах к дворцовой площади им встречается первый отряд штурмовиков. Это дозорные. Они идут каким-то вялым, нестройным шагом, слегка пошатываясь — то ли уставшие, то ли в стельку пьяные.

Финн делает знак паре своих бойцов заходить с другой стороны улицы, чтобы взять вражеский отряд в окружение.

Исход стычки предрешен. На стороне солдат Сопротивления численное преимущество, и, кроме того, им посчастливилось застигнуть неприятелей врасплох.

Пару минут Финн наблюдает за тем, как два темных силуэта мелькают между домами, а затем подает условный сигнал. Первые искры плазменных выстрелов рассекают воздух и с шипением врезаются в белые нагрудники…