Сердце дракона

Бойе Элизабет

Тюркелль затравленно переводил взгляд с Брана на Хьердис.

— Если ты так велишь, — прорычал он, — я повинуюсь, как бы отвратительно мне это ни было. Если хочешь, чтобы я подчинялся скиплингу — пусть будет так.

— Хорошо. Тогда — прощайте. Не думаю, чтобы кто-нибудь еще раз увидел меня по эту сторону двери. — Хьердис указала на дверь, что вела к усыпальницам. Затем она, сильно хромая, с усилием побрела к своим покоям, наваливаясь плечом на стену, чтобы удержать равновесие.

Бран метнулся было за ней.

— Погоди! Я не желаю повелевать Тюркеллем

или любым другим доккальвом! — крикнул он и заколебался, столкнувшись с пристальным взглядом ее жутких, нечеловечески горящих глаз. Затем королева отвернулась и скрылась во тьме. Брану вспомнился раненый медведь, который уползает в свою берлогу, чтобы умереть, и потому он не решился идти дальше за Хьердис. Она захлопнула дверь, а он вернулся к тусклому свету очага.

Тюркелль встретил его взглядом, в котором смешались ярость и безнадежность.

— Что велит сделать наш вождь, дабы отогнать от стен Миркъяртана? — проворчал он, так и сверля Брана раскосыми красными глазками.

Бран спокойно встретил его вызывающий взгляд.

— Будем искать его. Поставить у двери в усыпальницы двойную стражу, чтобы он не мог проникнуть к Ингвольд. Укрепить ворота и стены на случай, если драуги предпримут атаку. Я думаю, неумно распространять весть, что Хьердис умирает, не то, чего доброго, вожди решат, что дело совсем гиблое, и разбегутся по домам. Скажем, что она просто больна или что-то вроде того. А между тем мы перевернем верх дном всю крепость и будем искать Миркъяртана днем и ночью — пока он не обнаружит себя. Тюркелль, я поручаю тебе выбрать подходящих солдат для поисков. Пусть не сводят глаз ни с одного дома внутри крепости, ни с одной конюшни — если уж Миркъяртан и впрямь такой хитрец, как говорила Хьердис. Главное — отыскать Миркъяртана прежде, чем он отыщет Ингвольд.

— Как только могла Хьердис оставить нас в такую минуту? — пробормотал Пер, немного дико озираясь вокруг. — У нас нет даже оружия — оно осталось в Хьялмкнипе. А Миркъяртан может затаиться в каждой щели и свернуть нам шеи, едва отвернемся. Не знаю даже, как мы сумеем сомкнуть хоть на миг глаза, пока он где-то здесь, в крепости. — Он подошел ближе к Брану и понизил голос, чтобы никто другой не мог их услышать. — Бран, теперь, когда у нас меч, мы можем уйти отсюда хоть сейчас, и ни один доккальв не посмеет задержать нас. Не думаешь ли ты, что… твоя сумасшедшая привязанность к Ингвольд только усложняет дело? Неужели тебе никогда… ни разу не хотелось прост оставить ее здесь и отправиться исполнять то, чего ждут от тебя Рибху?

— Нет. Никогда.

Пер был первым, кто отвел глаза.

— Ладно, извини, что я это сказал. Мы останемся здесь, с тобой, пока Ингвольд не обретет свободу — верно, Скальг? — И он сильно ткнул локтем в бок старого негодяя.

— Конечно, конечно, — слабым голосом отозвался тот. — Не знаю только, как нам удастся усмирить голубой огонь, если Хьердис сама не сделает это или если помрет, так и не открыв нам тайны.

Бран с сомнением поглядел на дальний конец залы, терявшийся в темноте.

— Я выбью из нее эту тайну,

прежде чем она испустит дух, — сказал он и отправил пышущего злобой Тюркелля укрепить горный форт и начать поиски Миркъяртана.

Доккальвы с величайшей опаской три дня обшаривали все кругом, подпрыгивая от страха, едва шевельнется тень или треснет ветка в огне. Пришлось обыскать не только дома, конюшни и амбары, выстроенные на поверхности земли — Бран узнал о существовании бесчисленных подземных туннелей, которые вели к заброшенным копям, множества кладовых и потайных выходов на поверхность. Миркъяртан мог затаиться где угодно, и этому весьма благоприятствовали склонность доккальвов к темноте, потайным укрытиям, да и вся их подозрительная и скрытная натура, выражавшая себя в потребности строить бесконечные туннели, подземные и тайные ходы.

Другим источником беспокойства была Хьердис. Находясь в зале, Бран частенько слышал, как она бродит по своим покоям — оттуда доносились удары и частый грохот, сопровождаемые стонами и бормотанием. Три придворных лекаря дневали и ночевали под дверью покоев, но королева наотрез отказалась от их помощи. Говорила она только с Браном или Тюркеллем — через закрытую дверь и лишь покуда кто-то из них не начинал уговаривать ее показаться лекарям. Она как будто смирилась со своей участью и со стоическим спокойствием выслушивала сообщения о бесплодных поисках.

Минуло еще десять дней — и ничего. Прочесали каждый дюйм горного форта и наверху, и под землей, повторили это трижды — и наконец доккальвы пришли к выводу, что Миркъяртана нет в Хьердисборге. Они начали ворчать, что попусту лишают себя удовольствия участвовать в ночных вылазках против драугов, которые плотной стеной окружили Хьердисборг и, казалось, ожидали, пока доккальвы сделают первый шаг. Или же, как предположила через дверь Хьердис, драуги не знали, что им делать, потому что с ними не было Миркъяртана.

— Я бы сам взялся за поиски, — предложил Пер как-то морозным утром, беспокойно расхаживая по зале. С приближением зимы дни становились все короче и сумрачнее, и снаружи было уже достаточно темно, чтобы доккальвы начали подавать признаки жизни. Он разбудил семерых рослых доккальвов, которые должны были охранять дверь в усыпальницы, и за это они наградили его ворчанием и злобными взглядами, точно бодрствовать для них было каторжным занятием.

Тюркелль, который был злее и угрюмей обычного, со вздохом покачал головой.

— Миркъяртана нет в Хьердисборге, а потому сколько не искать и не рыскать — его не обнаружишь. Чем тратить время понапрасну, уж лучше рубить в капусту драугов. — Он сказал это таким обычным тоном, точно и впрямь собирался рубить капусту.

— Ну-ка, ну-ка, старый ты бес, пройдемся вместе по затхлым вашим туннелям, — сказал Пер, дернув за плащ к себе Тюркелля, и попутно потряс Скальга. — И ты тоже ступай с нами, старина — что проку сидеть тут без дела и толстеть. У тебя и костей-то уже не видно, да и вид чересчур здоровый и упитанный. Тебя следует немного попугать — ради твоей же пользы.