Сердце джаза
Шрифт:
– Боже, я просто не выношу мальчиков из нашего класса. Они как дети, а мне нужен настоящий мужчина, – скажет Фанни, и Джулия тут же согласится:
– Мы, девочки, взрослеем быстрее …
Рассматривая свое лицо в зеркале, Джулия размышляет, стоит ли вколоть ботокс, чтобы устранить морщинку под глазом.
– Это все потому, что ты куришь, – упрекает ее Фанни.
И тут они обе начинают хихикать в манере, которую Стеффи просто терпеть не может. Даже подслушивая их, можно умереть со скуки.
И такой же бред Джулия заносит в свой дневник.
– Как дела в школе? – спрашивает
В голове Стеффи проносятся образы: Карро и Санджа, вонючка и туалет, дорога домой, песня из ниоткуда и пожилой лысый мужчина в окне. Перед глазами пластинки на полке за клетчатым креслом.
– Нам сказали выбрать тему для работы над проектом.
Входит Эдвин. Он сменил флаг на золотую саблю.
– Гвардия! Дуэль! Что на обед?
Глава 3
– Кевин, Лео, Ханнес, – считает Санджа, не замечая Стеффи.
Стеффи сидит на скамейке подальше от других, повернувшись к ним спиной и сосредоточив внимание на своей майке. Побыть здесь одной – как глоток свежего воздуха.
– Кевин, Ханнес, Лео, – возражает Карро. – Ханнес стал намного симпатичнее, когда постригся, а от Лео постоянно несет потом.
– Это потому, что он качается.
– Это ничего не меняет.
– Но он ведь хорошо выглядит, да?
– Вот поэтому он третий. Ты что, его хочешь?
Санджа делает вид, что шлепает Карро полотенцем. Стеффи наблюдает за ними через настенное зеркало.
У нее в голове крутится «Послание от Фрея». Хит из семидесятых идеально описывает влечение Санджи к потному Лео. При этой мысли Стеффи улыбается.
Из Санджи и Карро получился бы неплохой дуэт. Санджа пропела бы первой: «Твой нос чересчур чувствителен», а Карро ответила бы: «Твой рот уж слишком язвителен». Затем они захихикают в стиле Венке Мюре [4] и продолжат трепаться дальше.
4
Мюре, Венке (род. 1947) – норвежская певица и актриса.
Стеффи не могла припомнить, о чем конкретно пела Венке, но наверняка о чем-то божественном.
– Постой-ка, – раздается голос рядом, и воздух становится густым. – Кажется, эта шлюшка смеется над нами.
Стеффи переводит все свое внимание на одежду и пытается сообразить, что еще осталось надеть.
Брюки на ней, телефон в кармане, а рядом на скамейке, к несчастью, лежат носки.
На последнем уроке Стеффи все еще чувствует, что ноги мокрые, несмотря на то что она выжала носки и даже подержала их три минуты под сушилкой для рук.
На полпути домой ноги замерзают до боли. Она останавливается, снимает носки, затягивает шнурки потуже и идет дальше в ботинках на босу ногу.
Проходя мимо дома престарелых, она замечает, что в комнате Альвара темно. Ставит плеер на паузу, но ничего не слышит. Музыка не звучит.
Ноги превращаются в глыбы льда. Пройдя еще несколько метров, Стеффи оборачивается и замечает, что свет все-таки зажегся, но она уже не может вернуться.
В том, что Кевин самый красивый из парней, нет сомнений. Это факт, и его невозможно отрицать.
Стеффи задумывается об этом. Да, надо признать, симпатичные парни и правда есть. Но у Кевина все же маленькие глаза и вечно опущенные уголки рта. Или она просто не способна видеть что-то хорошее в людях? Кое в чем Карро и ее свита все же правы – она не от мира сего.
Уже почти у дома Стеффи чувствует, что ботинки натерли ноги. Она задерживает дыхание, чтобы не застонать. Бывали времена и похуже. И это еще один повод разучить, как Венке Мюре делает вибрато.
Ноги красные в подъеме, а пальцы на ногах белые. Ступни покалывает. Стеффи надевает шерстяные носки, которые вытащила из комода, и кричит:
– Дома есть кто – нибудь?
Никто не отвечает, но, кажется, в комнате Джулии раздается какой-то шорох. Писк или вздох – звук вполне себе человеческий. Дверь приоткрыта. Стеффи заглядывает внутрь и видит Джулию, неподвижно лежащую на животе в постели. Внезапно Джулия протяжно всхлипывает, а затем порывисто выдыхает. Стеффи стоит с открытым ртом: старшая сестра плачет. Спина сотрясается от рыданий так, что к глазам невольно подступают слезы. Она хочет спросить, что случилось, но ведь это Джулия.
Стеффи икает, Джулия тут же поворачивается и смотрит ей прямо в глаза.
– Что ты здесь забыла? – шипит она.
– Я только…
– Какого черта ты смотришь? Вали отсюда и закрой дверь!
– Что… что такое…
Джулия садится в постели. Ее глаза красны от слез, злые и некрасивые.
– Вали, я сказала!
За ужином Джулия уже в норме. Она делано закатывает глаза, когда папа излагает свою теорию, связанную со словом «происхождение».
– Тут все завязано на «исхождении», – настаивает он, смеясь. – Я так часто произносил это слово и никогда не задумывался о его тайном значении, пока не записал на бумаге. Вот тогда-то на меня снизошло озарение. Это же логично!
– А что такое происхождение? – спрашивает Эдвин, и папа пускается в длинные объяснения.
По пути к цели он упоминает и Пеппи Длинныйчулок, и древние песни Сив Мамльмквист, от которой переходит к ее индийским предкам [5] .
Стеффи ест рыбные котлетки и старается не смотреть на Джулию. Даже и не скажешь, что она плакала. Сестра трясет волосами и красит губы блеском. В глазах ни намека на слезы, даже тушь не размазана. Она снова готова обсуждать двадцатилетних парней с Фанни, и ее не устраивают прошлогодние туфли.
5
Мальмквист, Сив Гуннел Маргарета (род. 1936) – шведская актриса и певица, пережившая свои даже не минуты, а часы славы в 1960–1970-х годах. Ее песни попадали не только в шведские хит-парады, но были популярными и в других странах. В 1964 году она первой из шведов, раньше группы АВВА, попала в американский Billboard Hot 100. Относительно ее индийских предков – это сугубо личное предположение папы Стеффи.