Сердце Гудвина
Шрифт:
Казалось, что эти важные взрослые дела сглаживают наши глупые детские поступки. К вечеру мы совершенно успокоились и, вспоминая утреннюю вылазку, лишь смеялись, не испытывая ни раскаяния, ни стыда.
На ужин мама запекла рыбу с картошкой, а тетя Лариса с Альбиной, Роминой мамой, наделали салатов, дядя Сережа принес из ресторана запеченные мидии, а папа отвечал за белое вино.
Взрослые, как всегда, без умолку разговаривали, словно давно не виделись и за это время с ними успело произойти множество событий, обсуждали отпуск, планы на лето и Ромкино поступление, потому что никто не хотел, чтобы он загремел в армию. Однако Роме эта тема не
– Кажется, мы переборщили, – сказал мой папа, когда дверь за Ромой захлопнулась.
– Нормально, – отмахнулся дядя Сережа, – пусть не расслабляется.
– Он не расслабляется, – вступилась за брата Ксюша, – Рома хорошо учится, чего вы на него накинулись?
– Мы не накинулись, а пытаемся объяснить, что сейчас очень ответственное время, – сказала Альбина, – и он должен приложить максимум усилий, чтобы поступить на хорошую специальность.
– Все и так это понимают. Зачем по сто раз человеку мозги промывать и портить вечер? – Ксюша восприняла случившееся так, будто речь шла о ней. – Нам в школе на каждом уроке об этом талдычат, расслабишься тут.
– Ксюш, – дядя Сережа посмотрел на нее с осуждением, – вы с Алисой девочки, и для вас это не так важно.
– Что это? – воинственно отозвалась та.
– Папа хотел сказать, – вступилась с пояснениями тетя Лариса, – что для женщины главное в жизни семья.
– Вы это о чем? Что за древняя дичь? – продолжала отбиваться Ксюша. – К вашему сведению, уже давно все равны. Многие женщины достигают гораздо большего успеха, чем мужчины, и зарабатывают лучше!
– Речь же не о возможностях. – Моя мама попыталась сгладить нарастающее напряжение. – Мы говорим о природе, понимаешь? Издревле мужчины – охотники, женщины – хранительницы очага. Это заложено на генетическом уровне, и спорить с этим бессмысленно.
– До тех пор, пока мужчины не научились рожать детей, – хохотнул мой папа. – Я, кстати, был бы не прочь стать хранителем очага.
– Сходи, пожалуйста, позови его, – понизив голос, попросила меня тетя Лариса, – скажи, что мы больше не будем.
Охотно сбежав от бессмысленного спора, я отправилась к Михайловым и наткнулась на Рому прямо в коридоре.
– Ты куда?
– Скоро прид., – Он торопливо сунул ноги в кроссовки.
– Тебя там зовут обратно и обещают, что докапываться больше не будут.
– У меня правда дела.
– Расскажешь? – Я помогла ему найти ключи на полочке и, сунув в руку, шутливо пригрозила: – Только попробуй не рассказать.
Но Рома отмахнулся от меня и выскочил за дверь.
– Вы с Мартовым? – крикнула я ему вслед, и мой голос разлетелся эхом по подъезду.
Рома не ответил. Возвращаться я не торопилась. Отправилась на кухню и, включив чайник, решила переждать, пока не сменится тема общего разговора.
Открыла телефон и принялась бездумно листать ленту новостей в ВК, пока не наткнулась на пост в неофициальном школьном паблике со странным названием «Не ори на меня капсом». Создатели его окончили школу семь лет назад, но с того времени количество участников в нем перевалило за тысячу. К этому посту было прикреплено несколько скринов: интимная переписка Проскурина и Ники Сазоновой, нюдсы Марго, отправленные Лу, шутливый треп Матвея и Степы, где они называют наш класс дном, признание Росса Тиму о том, что он украл телефон
Кто-то взломал все наши аккаунты и хорошенько покопался в грязном белье чуть ли не каждого. Еще не до конца осознавая, что чувствую, я кинулась за Ксюшей и, вытащив из пыла продолжающегося спора, силой затолкала в их квартиру. Несколько минут, стоя в коридоре с телефоном в руках, она изучала содержимое поста, потом философски резюмировала:
– Мы с тобой ничего плохого ни о ком не сказали. И вообще, почему парням не стыдно обсуждать девчонок, а мы должны переживать по этому поводу? Тем более про нас и так все всё знают.
– Что знают? – не поняла я.
– Ну что мы такие… глупые.
– Я не глупая.
– Не важно, – запросто отмахнулась она, – это мы с тобой понимаем. Ну и Ромка, и, возможно, Мартов. Если ты умный, то должен отвечать за свои слова, поступки, действия. А с глупых какой спрос? Это же очень удобно, Алис, неужели ты еще не поняла? Глупым все прощают.
– Хорошо! – Слова Ксюши прозвучали убедительно. – Тогда как поступим? Сделаем вид, что ничего не произошло и в нашей переписке нет ничего стыдного?
– Так сделали бы умные. – Она улыбнулась. – А глупые должны все отрицать и тем самым еще сильнее привлекать к себе внимание.
– Нет уж! Я не хочу привлекать к себе внимание подобным образом. Вполне достаточно того, что есть.
– Ладно, – милостиво согласилась Ксюша, – сделаем вид, что мы глупые, но поступим как умные.
Мы обнялись. Из соседней квартиры доносилась громкая музыка и оживленные голоса. Родители перешли к фазе активного веселья. На улице тоже кто-то громко разговаривал, тявкала собака, взвизгивали и смеялись дети.
– Мне это не нравится, Ксюш, – тихо проговорила я ей в плечо.
– Ясное дело, никому не нравится.
– Нет, не так, как всем! – Я замолчала, надеясь, что она поймет без объяснений.
И она поняла. Резко отстранившись, положила руки мне на плечи и легонько встряхнула.
– А мне знаешь что не нравится? Что в последние дни ты слишком часто думаешь и говоришь о том, о чем не должна.
В ее огромных серо-зеленых глазах я увидела свое отражение.
– Я же не специально. Очень стараюсь ни на чем не фокусироваться, но оно лезет само.
– Это весна и авитаминоз!
– Возможно.
– Экзамены и нервы.
– Да, скорей всего.
– Тебе нужны положительные эмоции.
– Еще как нужны!
Быстро поцеловав меня в лоб, она прошла в комнату, которую, несмотря на половые различия, им приходилось делить с Ромой, и со вздохом присела на край своей кровати.
– Короче! Предлагаю не загоняться. Вон Толоконниковой еще хуже.
– Шутишь? – Я опустилась рядом. – Да Марго бы и сама свои нюдсы в общую группу запостила, если бы не боялась, что Лу ее бросит.