Сердце Кровавого Ангела. Дилогия
Шрифт:
— Так как я очутилась здесь?
Показалось, что Аден вздохнул с явным облегчением и чуть расслабился. Слегка поигрывая серебряным медальоном с причудливым мелким узором, который мое слабое человеческое зрение могло различить с трудом, он проговорил:
— Какие-то люди, назвавшиеся служащими Красса Падерниса, доставили тебя сегодня утром в мой дом прямо в этом чемодане, сказав дворецкому, что это мой багаж, — он кивнул в сторону вышеупомянутого предмета, где еще недавно кулем валялась я сама. — Думаю, ты понимаешь, что я испытал не меньшее потрясение, чем ты, когда увидел, что именно за багаж находился там.
— Если это правда,
— Я размышляю над этими вопросами с той секунды, как увидел тебя в этом чемодане, — откликнулся Аден с привычной бесстрастностью. — Есть предположения, но я ни в чем до конца не уверен. Что ты помнишь из того, что было перед тем, как тебя похитили?
Я тут же ощутила, как щеки заливает краска при мысли о том, что было незадолго до того, как рот накрыла смоченная чем-то тряпка. Но вряд ли Аден спрашивает именно об этом. Медленно заговорила:
— Я лежала в постели, когда погас свет. Потом скрипнула дверь, а через какое-то время меня усыпили чем-то вроде хлороформа. Больше ничего не помню. Я даже никого не видела. Следующее, что помню, ваше лицо надо мной. И я подумала, что это вы меня и похитили.
— Понятно, — отозвался Аден. Некоторое время мы оба молчали, думая о своем, потом вампир осторожно проговорил, глядя на меня со странным выражением: — Он наказал тебя из-за разговора со мной?
Все-таки и сам догадался о том, что было до похищения. Хотя догадаться было нетрудно. Свежие кровоподтеки и синяки на коже, да и наверняка от меня разит вполне узнаваемым специфическим запахом секса, который острый вампирский нюх не мог не уловить. Я опустила взгляд, не в силах сейчас видеть лицо Кровавого Ангела. Почувствовала себя еще более грязной, чем раньше. Возникло отчетливое понимание, что после того, что он понял сегодня, чего-то, кроме отвращения, вряд ли ко мне может испытывать. И никогда уже не посмотрит с таким интересом и даже восхищением, с каким смотрел на приеме. Почему так выкручивает все внутри от этого понимания?
Краем глаза уловила, как Аден поднялся и направился в смежное помещение, дверь в которое была приоткрыта. Полностью поглощенная моральными терзаниями и стыдом, даже любопытства не ощутила по этому поводу. Просто тупо сидела на постели, уставившись в одну точку и нервно теребя пояс халата дрожащими пальцами. Очнулась только, когда Аден оказался рядом, в этот раз подойдя почти бесшумно, и ткнул мне в руки чашу с темно-красным содержимым. Именно чашу. Старинную, золоченую, наверняка не одно столетие служившую ему.
— Что это? — непонимающе спросила, обхватывая ее ладонями. Пальцы случайно соприкоснулись с рукой Адена и меня будто электричеством пронзило. Едва не расплескала содержимое чаши и, стараясь скрыть неловкость, поднесла ее к носу. Вдохнула
— Всего лишь красное вино, — послышался надо мной голос вампира. — Тебе оно сейчас не помешает.
Он все еще не отходил, а меня такая его близость невероятно выбивала из колеи. Я нервно сделала глоток — вино оказалось приятным на вкус, сладковатым, и я сама не заметила, как выпила все, что было в чаше. Протянула Адену, и тот, к моему облегчению, наконец, отошел и снова устроился в кресле. Чашу отставил на столик рядом с собой, почему-то не отводя от меня взгляда. Я же и правда немного расслабилась, вино приятно растекалось внутри, вызывая легкое головокружение. Веки сами собой начали слипаться.
Какое-то время я пыталась бороться с вдруг накатившей сонливостью, но это мало помогало. Может, то средство, каким меня усыпили, еще недостаточно выветрилось, и хватило небольшой порции вина, как снова сморило? Последнее, что почувствовала перед тем, как снова погрузиться в беспамятство, было непонятное покалывание во всем теле. Одновременно болезненное, тянущее и приятное, заглушающее уже привычную резковатую боль от жестоких игр Красса. Ощущение какой-то странности еще брезжило на границе сознания, но бороться с накатившей слабостью оказалось невозможным.
Почувствовала, как меня укладывают повыше, так что голова оказалась на подушке, чем-то накрывают. А потом темнота и забытье поглотили окончательно…
Глава 7
Аден
Я наблюдал за тем, как ранки на шее девушки затягиваются на глазах. Не удержавшись от непонятного порыва, сел рядом и осторожно коснулся щеки — нежной и гладкой, как атлас. От этого прикосновения подушечки пальцев закололо, и я в очередной раз поразился, как близость этой женщины действует на меня. Тут же мелькнула запоздалая мысль, что я до сих пор не знаю, как ее зовут. Губы тронула улыбка. В ее обществе трудно заставлять разум работать в полную силу. А те эмоции, что обуревают, смущают самого себя.
Прекрасно понимал, почему она поначалу проявляла враждебность, а потом настороженность. После того, через что ей пришлось пройти в лапах Красса Падерниса, это неудивительно. Нахмурился, вспоминая жуткие следы издевательств, которые оставил на ней ее хозяин. Он даже не подумал залечивать нанесенные ранки, хотя легко мог это сделать. Так же, как это сделал сейчас я. Достаточно всего лишь дать ей выпить немного своей крови. Если ее подмешать в вино, это также вызывает глубокий целебный сон. Еще одна тайная особенность вампиров, о которой не должны знать посторонние. Вампиры таким образом исцеляли раны людей, жизнь которых им небезразлична. Эта девушка была любимицей Красса, так почему тот отказывал ей в подобной милости? Или получал извращенное удовольствие, оставляя на теле подобные метки? Челюсти сжались так крепко, что едва не заскрежетали.
Заметив, что продолжаю поглаживать щеку, а потом и шею девушки, я отдернул руку. Не хотел, чтобы очнувшись, она застала меня за этим занятием. Слишком хорошо понимал, насколько ей может быть неприятно подобное внимание со стороны вампира. Когда она дернулась от меня, желающего обработать ранки, отвергая любое прикосновение, понял это прекрасно. И трудно было винить ее за это. Вспоминал, как первые несколько лет после перенесенного у Бурра Дагано ада я не терпел любых прикосновений. Даже от людей. Что уж говорить о вампирах.