Сердце мира
Шрифт:
– Инструменты по тем чертежам, что я сделал, жизненно необходимы, - произнес барон, пристально глядя на собеседницу.
– Я полагал, что без них можно обойтись, но теперь это не так. Чейлеб не сидит сложа руки. То ли он о чем-то догадывается, то ли заранее усиливает свою охрану на случай погромов, которые обычно случаются в период бурь. Этот раб с татуировками - наша единственная возможность связаться с беглыми тинатами. Прошу тебя, Лаана, выясни, как вернуть ему память, и сделай это как можно скорее.
Лаана опустила взгляд на кубок с вином. Она не была против - ни в коем случае. Просто видела слишком много сложностей в этой просьбе. Что если Забвение ничего
– А если ничего не получится? Неужели нельзя обойтись без этого?
– Можно, но тогда бескровный переворот превратится в кровавую бойню. Без инструментов, которые позволят без помощи тинатов снимать с рабов ошейники, и оружия, описание которого я нашел в старых книгах, нам нечего противопоставить армии рабов Чейлеба. Ты же знаешь, им придется выполнить его приказы, хотят они того или нет. Даже если хранители не смогут изготовить инструменты, я бы предпочел иметь хотя бы несколько магов на своей стороне. С ними наши шансы на успех многократно увеличиваются, - убедительно доказывал Хинтас.
Под конец Лаана почти перестала его слушать - она и так знала все, о чем барон будет говорить. Он частенько повторялся, а у нее в мыслях эхом отдавались слова "кровавая бойня", отвлекая от Хинтаса. Лаана поставила на стол кубок, жидкость в котором была слишком похожа на кровь.
Не хотела она никаких жертв. И согласилась на эту авантюру только потому, что барон обещал ей мирный переворот.
– Хорошо, хорошо, - быстро проговорила Лаана.
– Я все поняла. Постараюсь решить дело с Забвением поскорее.
Из жилистых пальцев Хинтаса, которые сжимали томик рукописной книги на столе, ушло напряжение. Мужчина расслабился.
– Спасибо, Лаана. Помни, что на тебя надеюсь не только я.
Шердка кивнула.
Она тоже на себя очень надеялась.
7 . Глас Города
На крыше храма Иля дул сильный ветер. Собиралась буря, но жители Тамин-Арвана об этом еще не знали. Они радовались ясному дню, развешивали постиранную одежду над узкими улицами, уходили в гости, надеясь провести побольше времени за весельем и развлечениями.
Глупцы.
Никто не поднимал голову, боясь слепящего солнца, а потому не видел танцующего на куполе мужчину в красно-синем наряде. Хотя если бы кто-то и заметил его, то засомневался бы, что это человек. Без хитрого секрета любая живая душа уже давно бы соскользнула вниз и разбилась о мостовую.
У Гласа Города был секрет. У него было столько секретов, что даже он сам забыл половину из них.
Странный танец - взмахи руками, неровные коленца - больше походил на конвульсии. И Гласа Города правда трясло. Он чувствовал холод бури, но не той, которая придет сегодня, а Той, которая грядет за ней. Это была не простая, а Великая буря. Он знал, сколько будет разрушений, и боль заранее отравляла его жилы, сковывала тело. В тщетном поиске спасения тот, кого издевательски именовали шутом, закрыл глаза, однако долгожданный покой так и не пришел.
Вместо него нахлынули видения.
...По деревянным вратам во Внутреннее кольцо стекает капля крови густо-бордового цвета. Возчик слишком резво дергал за поводья, вставленные в чувствительные места в пасти тяжеловоза. Тот взъярился и отомстил, опрокинув обоз и сильно ранив своего
...В подворотне вытирает слезы девочка. Мальчишки отобрали у нее единственную куклу, оставшуюся от отца, и порвали ее на клочки. Детские рыдания привлекли внимание старой женщины, которая разжалобилась и пообещала девочке сшить новую куклу из собственного платья. Старуху зовут Кеванис. Она кашляет кровью, густой бордовой кровью, и знает, что уже через несколько дней платье ей не понадобится. Но не знает Кеванис того, что ее подарок убьет ребенка.
...В стойле барона эс-Гора умирает скаковой гарм. Длинная шея рептилии, такая напряженная во время скачек, поникла. Плотное туловище, с которого совсем недавно сняли седло, вздрагивает от боли. Из открытого перелома в левой ноге гарма на желтую солому капает бордовая, почти черная в сумраке стойла кровь. Эс-Гор кусает кулак. Он вложил немало денег в чешуйчатую тварь, надеясь выиграть скачки и поправить свое состояние. Из-за проигрыша эс-Гору грозит долговая яма. Аристократа, скорее всего, не бросят в зиндан, но может случиться и такое. А там он обязательно погибнет от холода и болезней. Из зинданов в Силане нарочно не отводят воду, которая натекает туда при грозах, чтобы никто не хотел туда попасть.
Смерть. Смерть. Смерть.
Глас Города продолжал танцевать. И кружился, и вздымал ладони к небу, пока не понял, что вся кровь из его видений течет к Стреле - артерии Тамин-Арвана, источнику его жизненной силы.
Шут дернулся, поднимая веки. Это не помогло - он все равно продолжал видеть зловещие символы приближающегося конца. Судороги, тихие стоны, последние вздохи. Он в отчаянии потянулся к вспышкам жизни, которые чувствовал в гигантском людском муравейнике.
...В комнатке на самой окраине Тамин-Арвана, в вечной тени Внешнего кольца стен, молодая пара страстно занимается любовью. Счастливчики. Им удалось избежать всеобщего бремени - брака по расчету, но лишь потому, что никто бы не позарился на нищего парня и девушку без приданого. А им и хорошо. Она крепко прижимается к нему и охает, потому что ему это нравится, а он ритмично бьется в нее, и у него перехватывает дыхание. У Скведта и Ависсы будет ребенок.
Дай Схема ему выжить в кровавой бойне.
Нога скользнула по медному листу купола. Глас Города потерял равновесие и тут же его восстановил.
Силанцы внизу верили, что их жизнями управляют Иль и Урд, шерды - Илаан и Кешихиин, а редкие в Ардавайре исихи и ллиты - Койл, Мана, Инэах и другие боги, которых здесь называли языческими. Глас Города точно знал, что их жизнями управляет Схема, частью которой была улица под названием Стрела, а вместе с ней и весь Тамин-Арван.
Маги называли такие схемы натами, но шуту не нравилось это название. Глупые маги размякли за века лени, растеряли все знания и тыкались в старые книги, как слепые котята в мамкино пузо.
Глас Города помнил всё.
Почти всё. Ну или, может быть, половину. Или половину от половины - он постоянно путался, потому что забывал, сколько именно ему положено помнить.
По крайней мере, он точно знал, кто испохабил город. В Силане этого человека называли Айгаром Безумцем. Но это потом. А сначала его наградили гордым прозвищем Айгар Даритель.
Да, это он положил начало концу. С тех пор некоторые пытались повторить его подвиг, но ни у кого не получалось. До последнего момента, когда кто-то все-таки добился своей грязной, поганой цели и изменил все схемы.