Сердце мира
Шрифт:
– Ты с ним не разговаривай, без толку. У Рольта язык отрезан.
– За что его так?
– Болтал больно много о том, что у него папашка благородных кровей. Да, Рольт, сукин ты сын?
Раб глянул исподлобья и продолжил надевать доспех. Воин со шрамом издал смешок, перемахнул через забор, наверное, из бахвальства не воспользовавшись проходом, и присоединился к товарищам на скамье.
Тем временем Таш пристально следил за Рольтом: как он надевает подкладку для шлема, затем сам шлем, как поправляет ремень наплечника, ползущий змеей через грудь. Когда боец наклонился за щитом, на спине рельефом выступили
Сложный будет противник. То, что он два раза участвовал в боях на Ильтирев, тоже говорило о многом. В мысли Таша закралось сомнение, что ему удастся выполнить приказ эс-Мирда.
"Иль, ниспошли мне удачи".
Рольт напал без предупреждения. Только что он подтягивал ремешок - и вот уже призраком появился сбоку, метя в открытую плоть. Таш едва успел увернуться. Деревянный меч не наносил таких повреждений, как стальной, но в настоящем бою пропуск удара мог оказаться смертельным. Даже на тренировке это могло означать проигрыш. А проигрывать Таш не любил.
Он зачерпнул ногой песок, швырнув его в противника. До головы, чтобы затуманить зрение, не достал. И снова еле защитился от выпада - на сей раз Рольт попытался пнуть его ногой, но попал в вовремя подставленный щит.
Дальше боец нападать не торопился. Запутывал, кружил вокруг шерда, выбирая удобный момент для атаки. Серые глаза Рольта смеялись. Чувствовал, ублюдок, свое превосходство, хотел устроить не бой, а зрелище. Таш заскрежетал зубами.
Он слишком сильно приспособился к тренировкам с тяжелым и неповоротливым Илартаном, а потом, у работорговца, и вовсе отвык от занятий. Как победить Рольта? Или хотя бы продуть так, чтобы не опозориться при этом, а сохранить достоинство? При лучшем исходе хотелось еще и произвести на публику впечатление, но Таш прекрасно понимал, что это несбыточная мечта.
На трибунах закричали, призывая бойцов перестать баловаться в песочнице и врезать уже друг другу, как следует. Рольт внял требованию зрителей. По арене разнесся глухой звук удара дерева о дерево - клинок встретился с оббитыми кожей досками щита. Шерд в долгу не остался. На мгновение сердце согрело мрачное удовлетворение - Ташу удалось царапнуть врага по бедру.
Торжество во взгляде Рольта сменилось бешенством. На Таша посыпался град ударов. Он успевал защититься ото всех, но не контратаковал. В памяти горел приказ эс-Мирда: не показывать свою истинную силу и скорость.
Таш надеялся, что противник скоро выдохнется и можно будет легко его победить, но не тут-то было. Он носился по арене так, словно ему подожгли пятки, дрался ногами и бил щитом. Зной, от которой даже зрители исходили потом, был ему нипочем. Рольт оказался не хуже эс-Мирда, а может, и таким же по силу и умению. Во всяком случае, он набрал гораздо больше опыта в подобных сражениях. Его движения были непредсказуемыми. Еще немного, и Таш понял, что устанет быстрее, чем скачущий горной козой ублюдок. На теле шерда уже вздулось несколько красных полосок от меча, но Рольт продолжал наносить яростные удары.
Трибуны опять заполнились гулом. Кажется, кричали что-то про жаркий бой. Таш не слушал. Пора было атаковать.
Он отвел выпад и рубанул по бедру, но Рольт отреагировал мгновенно. Удар получился смазанным. Не останавливаясь, Таш толкнул противника щитом и сделал укол острием клинка, уверенный, что попадет
Меч вспорол воздух.
В следующий момент Таш получил удар такой силы, что щит, которым он еле-еле успел прикрыться, отбросило назад. Окованный железом край рассек губы. В рот, разъедая язык вкусом боли, потекла кровь. В тот же миг Рольт воспользовался тем, что соперник замешкался, и нанес удар в бок. Кожу обожгло, как хлыстом надсмотрщика, пробуждая неприятные воспоминания о путешествии с работорговцем из Каледхара в Тамин-Арван.
Мир вспыхнул пожаром, по телу заструился огонь. Зрение заволокло красным туманом ашарея. Таш застыл на долю мгновения, пытаясь справиться с приступом безумия. Не здесь, не на арене! Не после приказа эс-Мирда!
Не снова.
Рольту оказалось мало того, что он нанес удар, который в бою с настоящим оружием был бы смертельным. Раб, ошалевший от злости из-за того, что его задели, продолжал кидаться на Таша, тесня его к ограде площадки.
Таш даже не пытался защититься. Мир превратился в набор кривых линий, едва заметных за кроваво-алым маревом. Вспышки боли заставляли их меняться, двигаться. Но не только они. Каждый выпад Рольта утягивал за собой эти линии, как волна могла бы тянуть за собой плавающие в ней ветки. Казалось, если всмотреться в них, то что-то станет ясным. Что-то, прежде сокрытое и невероятно важное.
Рольт этому мешал.
– У-ублю-удок!
– прорычал Таш.
Брань как будто порвала последнюю нить, связывавшую его с доводами разума. Щит внезапно показался лишним. Таш отшвырнул его и с легкостью ушел от нового выпада противника. Теперь его "хаотичные" движения стали очевидны. Загадочные линии двигались чуть раньше, чем воин, и как будто заранее рисовали в воздухе место, где он ударит.
Резкое, размашистое наступление шерда сбило Рольта с темпа. Он подался назад, уйдя в оборону. Слух наполнился грохотом, с которым деревянный меч встречался со щитом раба. Таш не понимал, что это гудение в его собственной голове, пока не выбил меч из руки Рольта и не бросил свой. С врагом можно было справиться и голыми руками. Порвать его, уничтожить.
Сжечь в пламени, - пришло на ум.
В серых глазах безъязыкого силанца теперь стоял страх. Он все еще смотрел на Таша сверху вниз. Но теперь Таш обеими руками держал его за горло, вздернув над землей. Одно движение - и Рольт перестанет мешать.
Чьи-то ладони льдом охладили разгоряченную кожу.
– Та Шиин! Хватит!
Таш очнулся, узнав голос Забвения. Руки тотчас дрогнули от непомерной ноши и выпустили Рольта. Он мешком свалился на песок, с ужасом глядя на противника. Лицо Рольта было залито кровью из разбитого носа. Таш понятия не имел, когда и как он умудрился испортить рабу внешность.
Грудь обожгло холодом страха. Опять ашарей, и опять провал в памяти!
Красный туман растворился. Звуки, ощущение мира - настоящего мира, а не той поделки из кривых линий - постепенно возвращались к Ташу, и он наконец заметил, что зрители вскакивают с трибун и бегут к выходу.
– Что случилось?
Тот выглядел перепуганным, хотя и не настолько, как Рольт. И почему-то приплясывал.
– Огненный вихрь прямо над ареной! Ты что, не чувствуешь жар? Нужно уходить!