Сердце полемарха
Шрифт:
– Госпожу Аглаю кто-нибудь сопровождает?
– Да, телохранитель Петр, его сам господин назначил.
Алкей-Геракл довольно кивнул и отпустил мужчину, сам же, недолго думая, отправился за конём, чтобы выехать за пределы Афин – его ждали солдаты. Пришло время познакомиться.
Мне
Мужчина, шедший чуть позади меня, был молчалив и хмур. Один его вид отпугивал любого, кто хотел подойти и познакомиться. Сегодня утром по дороге в лечебницу многие хотели попытать удачу. Будучи всего лишь рабыней, на меня смотрели - но не подходили (чужая собственность - много проблем), но стоило мне получить статус свободной - так осмелели и задерживали на мне свои алчущие взоры. Брр!
Надо пошить пеплос с капюшоном, чтобы прикрывал лицо, как делали многие свободные гречанки. Сделав мысленную зарубку, а лицо бесстрастным, поспешила в сторону асклепиона.
Где меня ждал пышущий гневом гиатрос Лазарус.
На данный момент мой статус в лечебнице был неясен - этнарх Менедем умер, я получила свободу, и новых распоряжений касательно моего положения в асклепионе никто не давал.
– Ты что здесь забыла?
– презрительно хмуря тёмные брови, коршуном подлетел ко мне этот женоненавистник.
– Ты свободна, и теперь тебе здесь нет места.
– Вот ещё, - фыркнула я в ответ.
– Что хочу, то и буду делать. Не задерживайте меня, гиатрос Лазарус, меня, между прочим, пациенты ждут. Мне не хочется выслушивать ваши истерические визги.
– Вии-згии?!
– реально заверещал Лазарус и так покраснел, что я даже на мгновение испугалась, как бы его удар не хватил, а ещё глаза у него натуральным образом полезли из орбит.
– Вам так не идёт, - обходя мужчину по кругу, заметила я и быстро скрылась в дверях асклепиона. Телохранитель ни на шаг от меня не отставал. Кажется только его присутствие и останавливало Лазаруса от необдуманных действий.
Пятеро моих учеников уже ждали меня в главном холле. Лица у них были хмурые и сосредоточенные.
Онез (Онезимос), Леон (Панталеон), Эпи (Епиктет), Йос и Сол (Солон).
– Доброе утро!
– привычно поздоровалась я с ними, - знакомьтесь, мой новый телохранитель - Петр.
Подождала, пока они раскланялись, спросила:
– А чего такие кислые лица?
– Госпожа гиатрос Аглая, - заговорил Онез, снова поклонившись, - со свободой вас!
Какая интересная формулировка.
– Благодарю, - улыбнулась я и кивнула, - и всё же?
– Господин гиатрос Лазарус, приказал нам вернуться в распоряжение гиатроса Софоса.
– С чего это вдруг?
– воскликнула я.
– Вы более не относитесь к асклепиону, по его же словам.
– Чистейшая правда!
– раздалось позади и в холл вплыл неизвестный мне человек, одетый в пурпурного цвета хитон, богато украшенный вышивкой.
– Этнарх Саймон!
– хором воскликнули мои ученики и низко поклонились.
Позади импозантного грека стоял чрезвычайно довольный гиатрос Лазарус.
– Гиатрос Аглая, гиатрос Лазарус просветил меня касательно вас. Мне всё понятно, - что ему, интересно, понятно?
– если у вас здесь остались хоть какие-то вещи, можете их забрать и покинуть асклепион.
– Могу ли я проверить своих пациентов?
– скрипнув зубами, спросила, даже и не думая кланяться новому этнарху. Перебьется. Я просто кивнула, и всё. Сделать он мне ничего не сможет. Геракл выше его по статусу и положению в обществе. А ещё, что немаловажно - я теперь свободный гражданин Греции и вольна выражать свою точку зрения, как мне хочется, правда, не переступая определённые рамки, благо поклон всего лишь проявление уважения к статусу, и его делать не обязательно.
– Нет, - был мне ответ, на меня смотрели холодные рыбьи глаза. Вот как такого человека могли избрать в новые этнархи, ещё один мизогин.
– Мы хотим уйти вместе с госпожой гиатрос Аглаей!
– вперёд шагнул Леон, уважительно поклонившись и прижав правую руку к сердцу.
– Вы свободные люди, - хмыкнул этнарх Саймон, - вольны поступать так, как вам вздумается. Но, вас приняли под крышей этого священного храма, делились знаниями, кормили, одевали, вам было, где спать. Оплатите своё проживание здесь и выметайтесь! Если нет оболов, продолжайте усердно трудиться во благо Бога Асклепия! Это моё последнее слово.
Цена, которую он назвал, удивила даже меня - по три золотых обола с каждого. Нет у бедных студентов таких денег, и у их семей навряд ли наберётся даже один.
Виновато посмотрев на меня, парни отступили. И я не была на них в обиде. У них за душой ни гроша, впрочем, как и у меня. Только перед уходом, тихо шепнула:
– Я обязательно что-нибудь придумаю.
Вот вроде свободные люди, а повязаны по рукам и ногам. И всю свою жизнь скорее всего проведут в асклепионе. Работая за еду и кров. И ведь до конца жизни могут не получить второй ступени доро. Зато, если бы они остались со мной у них было бы гораздо больше шансов стать действительно отличными врачами.
– Петр, уходим, - кивнула я телохранителю, разворачиваясь на выход. Кто я такая, чтобы с боем прорываться в женский абатон? Меня сомнут и не заметят.
– Госпожа гиатрос Аглая!
– услышала я крик, когда вышла во внутренний двор лечебницы.
Оглянувшись сразу же увидела бегущего ко мне мужчину в летах, был он полон и неповоротлив, по лицу от спешки катились крупные капли пота.
– Доброе утро!
– поздоровалась я, когда незнакомец подошёл ко мне.
– Я.… ох, жена... там... вас...
– задыхаясь, начал говорить он, но я, подняв правую ладонь вверх, остановила бессвязный поток его мыслей.