Сердце полуночи
Шрифт:
Она вошла в двери, все еще таща его за собой.
Внутри комната оказалась оклеенной темно-красной бумагой, а вдоль стен темнели многочисленные полки и темные шкафы с выдвижными ящиками и фарфоровыми ручками. Свет фонаря отражался от бесчисленных стеклянных кувшинов и банок, которыми были заставлены полки. На шкафчиках стояли странные приборы, сделанные из фарфора и почерневшей меди. В центре комнаты стоял тяжелый приземистый стол, а холодный каменный пол скрывался под испещренным подозрительными пятнами ковром. В одном из углов, вделанная
– Что это? – с удивлением спросил Казимир. – Неужели Зон Кляус был еще и колдуном?
Юлианна, почти совсем успокоившись, улыбнулась ему:
– Нет, это комната лекаря. Она принадлежит алхимику Рихтеру.
Юлианна подтолкнула юношу к столу и заставила сесть.
– Алхимику? – с подозрением переспросил Казимир.
– Да, – кивнула Юлианна, разводя в металлической бочке огонь. – Алхимики верят, что порошок высушенного растения или части животных помогают людям вылечиться. Они, конечно, не такие искусные врачеватели, как жрецы, но дядя не очень-то любил последних.
Казимир, сидя на столе, неуверенно улыбнулся. Юлианна зажгла еще несколько ламп и повернулась к нему.
– Не бойся. Я хочу только промыть и перевязать твои раны.
Лицо ее вдруг омрачилось.
– Вдруг эта плохая кровь попала в твои раны? Придется присматривать за тобой, когда наступит следующее полнолуние.
Она подумала еще немного и неожиданно озорно добавила:
– Может быть, даже придется надеть на тебя наручники.
Казимир деланно рассмеялся, хотя по спине его пробежал холодок. Юлианна тем временем налила воды в чайник и по-
Ставила его на железную бочку. Потом она подошла к юноше.
– Покажи мне, где твои раны.
– Только на руках и на плече, – осторожно ответил Казимир.
– Мне нужно осмотреть их, – сказала Юлианна, осторожно спуская с его плеч изорванную накидку, жесткую от засохшей крови. Наконец ткань соскользнула, и Казимир затянул ее вокруг пояса. В комнате было прохладно, и он весь покрылся “гусиной кожей”.
Теплые пальцы Юлианны скользнули по первому из пяти длинных шрамов, который начинался на плече, пересекал лопатку и спускался чуть не до крестца. Она даже подняла повыше фонарь, чтобы лучше рассмотреть их.
– Странно, – растерянно сказала она. – Крови много, а рубцы как будто совсем не глубокие.
Казимир снова вздрогнул. “Конечно, они не глубокие, – подумал он. – Я вылечился, когда превращался в волка и обратно. Необходимо отвлечь ее”.
– Как ты думаешь, что мне делать со всеми землями, которые теперь стали моими?
– Что ты имеешь в виду? – спросила девушка не отрываясь от работы.
– Для начала я хотел бы построить новый сиротский приют, – объяснил Казимир. – Кроме того, я уже объявил веру в Милила. государственной религией.
– Ох, – воскликнула Юлианна, продолжая заниматься своим делом. – Ты хочешь спросить, какие реформы следует провести в первую очередь?
Она обернулась и, взяв с печки закипевший чайник, налила воды в небольшую миску, которую поставила на столе за спиной Казимира. Почувствовав кожей спины поднимающийся из миски горячий пар, Казимир вздохнул.
– Да, – отозвался он. – Как лучше всего помочь бедным?
– Хороший вопрос, – неожиданно сухо сказала Юлианна, поднося мокрую тряпицу к его спине. – Трущобы Гармонии не годятся даже для бродячих собак.
– Гм-м-м… – Казимир внезапно выпрямился. – У меня, кажется, есть идея, – сказал он. – Мы поможем бедным при помощи песен.
– Как это?
Юноша обернулся к Юлианне через плечо.
– Что если я объявлю, что в этом году праздник Урожая будет проходить не в амфитеатре и не в Хармони-Холле, а в трущобах?
Обжигающая ткань прекратила свое движение вдоль его спины. Юлианна испытующе посмотрела ему в лицо:
– Кто же захочет проводить там осенний фестиваль?
– Вот именно! – ответил Казимир улыбаясь. – Объявив об этом, я затем поделю трущобы на четыре или на шесть частей, смотря по тому, сколько у нас в городе лордов, и поручу каждому из них подготовить свою часть к празднеству. Накануне праздника я сам проверю трущобы и назначу наказание за каждое выбитое окно, за каждую кучку грязи, которую я увижу.
Теперь уже и Юлианна улыбнулась:
– Они построят изгороди и фонари, крепкие двери на смазанных петлях, выбелят известкой каждую стену!
– Они истребят всех крыс, сожгут мусор, выдадут убогим чистые туники, промоют канализацию и вывезут нечистоты на поля!
– Да, – кивнула Юлианна. – Но как нам не пустить крыс обратно после фестиваля, как научить народ держать себя в чистоте и заботиться о своих домах?
– Ты сказала “нам”, не так ли? – перебил Казимир, уставившись на нее.
Юлианна не ответила. Опустив глаза, она взяла его раненую руку и стала смывать с нее грязь и кровь. Наконец она сказала:
– Когда я впервые увидела тебя, Казимир, ты был хитрым, находчивым и сильным… – она замолчала и подняла на него свои зеленые глаза, прекратив омывать его раны. – Теперь мне кажется, что ты еще и добрый.
– Господин Казимир? – раздался голос мальчика-слуги.
– Что такое?! – встревожено крикнул в ответ Казимир, резко садясь на пуховой перине в спальне Мейстерзингера.
За оконным стеклом ярко сияло полуденное солнце. Голова его все еще была тяжелой со сна.
– Господин Казимир, – снова повторил от двери мальчишка. – К вам при-
Шли какие-то юрисконсульты, они хотят видеть вас.
– Кто-кто? – переспросил Казимир протирая глаза и пытаясь обрести равновесие на мягком матрасе.
– Юрис… В общем это такие люди, которые занимаются законами.
Казимир откинулся обратно на пышные подушки и натянул одеяло до самого подбородка.
– Что им нужно?