Сердце потерянное в горах
Шрифт:
Я выдергиваю свои пальцы и непроизвольно касаюсь шеи.
Однажды, напившись, нам показалось, что будет здорово нарисовать друг для друга наброски и набить их на теле.
Его эскиз – компас.
Данте считал, что в нужный момент он поможет мне найти путь домой.
Я поднимаю на него глаза, свет свечей выхватывает сероватый оттенок на его скулах. Складки около его губ становятся глубже. Пламя одной свечи вдруг начинает мерцать, борясь за последние секунды своей жизни, прежде чем
Прошлое должно оставаться прошлым.
– Я всегда всё довожу до конца, ты же знаешь, - в отличие от тебя, вертится у меня на языке, но я молчу.
Данте закатывает рукав и показывает мне свою татуировку. Я наклоняюсь ниже. У меня пересыхает во рту, я вижу северную звезду в созвездии Малой Медведицы. Я тогда увлекалась астрономией…
Не думала, что он ее закончит.
– Полагаю, я сбил тебя с толку? – Данте насмешливо приподнимает одну бровь, было время, я сходила с ума от этой его привычки.
Что-то внутри меня замирает. По памяти.
– Не задавайся, - кончиками пальцев очерчиваю прямые линии, ведущие к путеводной звезде.
– Нравится? – мускулы в его руке напрягаются и моя решимость тает, как воск под напором огня.
– Хорошая работа, - поднимаюсь на ноги прежде, чем сделаю глупость, - Я буду ждать тебя на нашем месте.
– неожиданно для себя говорю я, - Если твое предложение еще в силе, - поспешно добавляю я, чтобы он не подумал ничего такого, о чем думать не должен.
– Обязательно, - в глазах Данте загораются смешливые искорки. Он слишком хорошо меня знает. Мне хочется смеяться и плакать одновременно.
– Не опаздывай, - бурчу я и направляюсь в сторону выхода.
Чулка уже нет и меня это радует. Я быстро спускаюсь вниз, перед глазами мелькают воспоминания. Я познакомилась с Данте в четырнадцать лет. Мы оба работали проходчиками в шахте. Именно он нашел меня после обрушения и мы с ним через многое прошли вместе. Когда мне исполнилось пятнадцать, Данте впервые поцеловал меня. Я не знала, что чувствовала к нему: любовь или благодарность…
Если честно, я до сих пор не знаю.
Он был единственным парнем, с кем я проводила столько времени, и кого я подпустила к себе, но после того, как Данте присоединился к Сопротивлению, для меня все закончилось.
Я не могла рисковать Самарой.
На улице я уже начинаю жалеть, что согласилась взять его с собой. Это опасно. Легче рисковать собой. Именно к этому я привыкла с самого детства. Но увидев его татуировку, во мне что-то переключилось.
– Черт, - ударяю кулаком в ладонь, и ускоряю шаг. От моего дыхания вырываются облачка пара.
Поднимающийся рассвет начинает золотить крыши домов и всё больше людей выходят на грязные дороги. Сонные и злые, они направляются в лазарет. Совсем скоро возникнет километровая
Я спешу к небольшому дому, сложенного из бревен, он походит на уставшего старика, вынужденного доживать свой век здесь. Всего три окна и покосившиеся окна. Дорога к нему наполовину заросла колючим кустарником и от каждого моего шага, пыль поднимается в воздух, оседая на волосах и одежде.
Первым делом, я проверяю большие металлические бочки, стоящие по углам дома. Дождевая цепь, сделанная мной из обрезанных горловин пластмассовых бутылок, успешно собирает в них воду. Скоро пойдет второй месяц осени и дождей станет больше. Но сегодня мне придется потратить ее на себя.
Открыв входную дверь, я не успеваю убрать сумку, как на меня сразу же налетает Самара.
– Где ты была?
Серебристые волосы сестры взъерошены после сна. Лицо красное. Из-под растянутого свитера, словно палки, торчат тощие ноги. Я замечаю, что она не надела обувь и стоит в одних носках на холодном полу.
– У меня появились дела.
– Какие? – Самара злобно глядит на меня.
– Нам нужно собираться в лазарет, - я пытаюсь сменить тему, иначе спора не избежать, а я до смерти устала.
– Я не сдвинусь с места, пока ты мне все не расскажешь, - она сердито хмурится и я тяжело вздыхаю.
– Мне подвернулась работа, - нахожу старые ботинки Самары за креслом и протягиваю сестре, – Если все получится, ты сможешь устроиться помощницей Гриф.
Должность на шахте зависит от разряда, возраста и опыта. Если подруга готова взять ее в ученики, то мне придется согласиться, такой шанс выпадает раз в жизни.
– Ты не врешь? – настороженно спрашивает Самара, и обувает стоптанные ботинки.
– Нет, - я закатываю рукава куртки и беру бутылку воды, - А теперь бегом умываться.
В нашем доме существует негласное правило:
Всегда выглядеть опрятно.
Заметно повеселев, Самара подбегает к раковине, берет в рука старую зубную щетку и выдавливает на щетинки гель для чистки зубов совершенных. Мне удалось выменять его у одного заказчика. Я наливаю воду в бочок и слежу за сестрой. Гриф права, я не смогу оберегать ее вечно, и если со мной что-то случится, она должна обеспечивать себя сама.
Лучше это будет официальное трудоустройство, чем работа искателем…
Самара заканчивает умываться, и я подаю ей застиранное до дыр полотенце. Она громко кашляет, вытирая лицо. Каждое грудное буханье заставляет мое сердце сжиматься.
Я не знаю, когда Самаре в очередной раз станет хуже и вместе с кашлем придет высокая температура. Лихорадка длится неделями. Я не уверена, что она выдержит следующую.
– Глаза не болят? – я наклоняюсь к сестре и целую ее в лоб.