Сердце в пустыне
Шрифт:
Стараясь подать пример своим спутникам, он держался на удивление стойко и бодро. Однако когда спустя два часа они так и не встретили каких-либо признаков воды и растительности, уверенность Алима начала понемногу таять, и он втайне засомневался в правильности своего решения. Лошади жалобно ржали, а люди едва держались в седлах. В довершение всех несчастий началась песчаная буря, от которой они, как истинно городские жители, не знали, как спастись.
Прошло немного времени, и тучи песка заслонили небо и землю. Песчинки обжигали кожу, словно искры огня, пробивались сквозь одежду. Мелкая жгучая пыль залепила ноздри и рот. Ветер с каждым вздохом вонзался в гортань,
Алим пытался отдавать приказы, но его никто не слушал и не слышал. Он с трудом различал сквозь пыльную завесу фигуры двоих товарищей, где были остальные, не знал. Вероятно, люди в панике ринулись в разные стороны и потерялись в пустыне. Напрягая последние силы, молодой человек побрел вперед, увязая в песке, и вскоре его взору открылось нечто ужасное. В земле образовалась огромная воронка, напоминавшая след гигантского лошадиного копыта. Песок струился вниз, увлекая за собой все, что попадалось на пути. Это был фулдж [20] – ловушка, созданная неутомимым ветром.
20
Фулдж, или кар – углубление, яма, дыра; одна из характерных особенностей ландшафта пустыни Нефуд. Представляет собой глубокую воронку, проходящую через толщу песка до твердого грунта. Крупные фулджи имеют 450–500 м в диаметре, их глубина колеблется от 30 до 70–80 м.
Прямо на глазах Алима в ней исчез один из его спутников. Он отчаянно загребал руками песок, стараясь выбраться из воронки, что было равносильно попытке ухватиться за воздух. Алим попытался ему помочь, но не успел протянуть руку, как едва не соскользнул вслед за товарищем.
Молодой человек окаменел. Мог ли он предположить, что его самонадеянность, глупая уверенность в собственных силах приведет к страшной гибели людей?!
– Наджиб! Наджиб! – отчаянно закричал он.
Ответом послужил бешеный вой ветра. Вокруг никого не было. Никого и ничего.
Ручейки песка текли вниз и тянули его за собой. Это было все равно, что угодить в паутину, когда каждое движение лишь приближает к гибели, а попытка освободиться превращается в танец смерти. Алим упал на колени и пополз назад, упрямо прорываясь сквозь душную пелену, задыхаясь, хрипя и кашляя.
Юноша полз так до тех пор, пока не выбился из сил и его не занесло песком.
Зюлейка глядела вдаль, туда, где мелкие песчаные вихри кружились, словно стая мух, где волна за волной расстилались бесконечные гребни барханов – безжизненных, неизменных со дня создания мира.
Жаркий ветер рвал на ней тонкую одежду и трепал волосы, а она, будто не замечая этого, неподвижно стояла и думала.
Когда у нее, случалось, возникали сомнения в том, правильно ли она живет, Зюлейка покидала оазис и обращалась к далеким от мира людей чистоте и безмолвию пустыни.
С тех пор как она разделила судьбу бедуинов и поселилась в песках, минуло шесть лет. Шло время, жестокое солнце день ото дня заполняло собой бескрайние небеса и заливало землю, которая дремала под дымкой знойного тумана. Страсть к переменам постепенно угасала, мысли замирали, душой овладевал сон.
Нынешнюю жизнь Зюлейки нельзя было назвать радостной или легкой. Бедуины всецело зависели от окружающей природы. После короткой весны они попадали в безжалостное пекло долгого лета. Солнце
Зюлейку угнетало не это. Она привыкла к длительным переходам по глубоким пескам, привыкла таскать тяжести, пить горькую, мутную воду, добытую со дна почти пересохшего колодца, и мыться четыре раза в год. Иногда молодой женщине казалось, что она является обузой для других людей. Ей помогала семья Фатимы, о ней не забывал шейх Абдулхади, и все-таки было бы лучше, если бы она имела кровных родственников. Или снова вышла замуж, ибо в условиях беспрестанного кочевья женщина не может жить одна. Зюлейке не раз советовали покончить с вдовством, за нее сватались, но она упорно не желала вновь испытывать судьбу.
Для того чтобы не чувствовать себя одинокой, Зюлейке хватало Ясина, ее единственного, горячо любимого сына.
Молодая женщина решила повернуть назад. Скоро солнце станет ядовитым, враждебным, начнет прожигать до костей. И вдруг Зюлейка заметила странный холмик, из которого выглядывала… человеческая рука! Несколько секунд она боролась с желанием в страхе бежать прочь, после чего несмело приблизилась к неожиданной находке. Был ли это живой человек или мертвец, его следовало откопать. Таковы неписаные законы пустыни: пески не должны забирать то, что принадлежит только Аллаху.
Зюлейка могла вернуться в оазис и обратиться за помощью к бедуинам, но тогда, если путник еще жив, драгоценное время будет упущено.
Молодая женщина принялась сражаться с песком, быстро разгребая его руками там, где должно было находиться лицо человека. Вскоре она его увидела – лицо горожанина, никак не жителя пустыни, молодое и светлое, измученное и вместе с тем неуловимо прекрасное. Сделав невероятное усилие, Зюлейка вытащила юношу из песка и, отдышавшись, задумалась над тем, как доставить его в оазис. У нее не хватило бы сил нести путника на руках, потому она поступила так просто, как только могла: сняла с себя одежду, соорудила из ее обрывков что-то вроде упряжи и поволокла незнакомца по песку, время от времени оглядываясь назад.
В какой-то миг он открыл глаза; тогда Зюлейка остановилась и, как была обнаженная, склонилась над ним (в ситуации, когда речь шла о жизни и смерти, излишняя стыдливость казалась неуместной) и дала ему напиться из фляги.
Он жадно глотал воду, глядя на девушку затуманенным взором. Зюлейка удивилась: у юноши были голубые, как небо, глаза, что в сочетании с восточными чертами лица, темными бровями и ресницами выглядело необычайно, привлекательным. Она не думала, что человеческие глаза могут иметь такой поразительный цвет! Напоив незнакомца, молодая женщина продолжила нелегкий путь. Дул сильный, иссушающий землю ветер, вверх поднимались тучи пыли, солнце немилосердно жгло, ноги увязали в песке, спина и плечи нестерпимо ныли.
Зюлейка остановилась на краю оазиса; заметив одну из бедуинок, попросила принести одежду и рассказала о своей находке.
Вскоре незнакомца отнесли в один из шатров, а Зюлейка вернулась к себе. Она размышляла над тем, выживет ли юноша. Ей очень хотелось, чтобы он остался жив, она желала еще раз заглянуть в его необычные светлые глаза. Впрочем, Зюлейка знала, что это невозможно: несмотря на то что – в отличие от городских женщин – бедуинки пользуются относительной свободой и не прячут лица под покрывалом, им запрещено встречаться и разговаривать с чужими мужчинами.