Сердце вне игры
Шрифт:
Ее тут же накрыла волна приятных ощущений, и она уступила.
Его руки накрыли ее грудь и ласкали до тех пор, пока соски не стали твердыми, как две малиновые бусинки. Затем Хавьер провел ладонью по ее животу, задержавшись возле пупка, после чего опустился ниже.
Это было больше, чем Роми могла вынести. У нее перехватило дыхание, когда он, встретившись с ней взглядом, начал погружать палец в ее влажную пустоту.
Его темные глаза горели дьявольским огнем. Она чувствовала, как внутри ее по спирали нарастает наслаждение.
Затем он накрыл ее губы своими. От его нежности на глаза ее навернулись слезы.
Он нужен ей весь. Не только его тело, но также сердце и душа.
Он об этом знает, не так ли?
Сейчас он был для нее всем миром, и ей хотелось стать для него тем же.
Роми вскрикнула от неожиданности, когда Хавьер отстранился. Встав, он поднял жену на руки и вышел из ванны. Пока он вытирал сначала ее, затем себя, она неподвижно стояла и смотрела на него.
Затем он снова ловко подхватил ее на руки, отнес в спальню и, отогнув покрывало, опустил на кровать и лег рядом.
Приподнявшись на локте, Хавьер принялся нежно водить пальцами по ее груди.
«Он просто гений соблазна», — решила Роми, пока он покрывал поцелуями самые чувствительные участки ее тела.
Эта сладостная пытка продолжалась целую вечность, и наконец она взмолилась о пощаде. Услышав ее отчаянные стоны, Хавьер наконец сжалился над ней. Опустившись поверх нее, он раздвинул ей ноги и рывком погрузил в нее свою внушительную плоть. Ее внутренние мускулы тут же плотно сомкнулись вокруг него, и он задвигался, постепенно ускоряясь и вознося их обоих к вершинам чувственного блаженства.
Когда все закончилось, он так нежно ее поцеловал, что по ее щекам потекли слезы. Он начал нежно убирать их губами. От этого она еще сильнее расплакалась.
— Dios, — мягко произнес Хавьер, подняв голову. Его глаза были почти черными. — Я сделал тебе больно?
Роми покачала головой. Он был слишком осторожен и не мог причинить ей боль.
Но даже это не означало наверняка, что он ее любит.
— Amante, — сказал он. — Ты думаешь, мне было бы безразлично, если бы с тобой что-то случилось? — Он перекатился на спину и усадил ее рядом с собой так, что она прислонилась к его согнутым коленям. — Почему, по-твоему, я ушел посреди встречи и вернулся домой первым же рейсом?
— Хотел лично убедиться, что с твоей собственностью все в порядке?
Ему хотелось свернуть ей шею, но вместо этого он положил ладони ей на щеки, наклонил ее и поцеловал в губы.
Отстранившись, Хавьер нежно провел пальцем по ее слегка припухшим губам.
— Ты маленькая дурочка. — Он улыбнулся, и его суровые черты смягчились. — Как ты можешь во мне сомневаться? Я обожаю в тебе все. То, как
Неравнодушен — хорошо. Обожает — еще лучше. Вот только это еще не любовь… самое совершенное чувство в своей простой правде, исходящее от сердца и души.
— Однажды ты сказал, что не способен на любовь.
— Потому что у меня никогда ее не было, — признался он. — Я не знал, что это такое, до тех пор, пока ты от меня не ушла.
Роми ничего не ответила. Она обдумывала его слова и многочисленные вопросы, на которые до сих пор не получила ответа.
— Нечего сказать, querida!
Ее глаза напоминали темно-синие озера, такие глубокие, что в них можно было утонуть.
— Однако ты приложил все усилия, чтобы я не смогла с тобой связаться.
Хавьер не стал притворяться, что не понял, о чем она говорит.
— Я был зол на твоего отца за то, что по его вине ты оказалась в такой возмутительной ситуации.
— Ты мог бы потребовать, чтобы я стала твоей любовницей. Так было бы намного проще. Вместо этого ты с помощью шантажа заставил меня выйти за тебя замуж.
— Я хотел, чтобы ты стала моей законной женой и носила мою фамилию.
Она сама ступила на опасную тропу, и ей нужно было пройти ее до конца.
— Зачем ты поставил условие, чтобы я родила тебе наследника?
— Это было лишь средство для достижения цели, — признался Хавьер. — Я знал, ты никогда не бросишь своего ребенка. Нашего ребенка. — Он сделал паузу. Его глаза были темными как угли. — Я живу надеждой, что однажды ты захочешь подарить мне сына или дочь.
Ее глаза расширились, рот приоткрылся.
— Ты не предохранялся.
— Думаешь, у меня не возникала мысль, что ты в знак протеста могла принимать противозачаточные таблетки?
Разве она могла его одурачить? Он знал особенности человеческого разума и предугадывал поступки людей.
Внезапно к горлу подступил комок, и Роми тяжело сглотнула.
— Я ненавидела тебя за это условие.
— И не только за это.
— Да, — призналась Роми… и вдруг поняла, что за прошедшие несколько недель ее чувства к нему изменились на противоположные.
Хавьер опустил ее и уложил рядом с собой. В его улыбке было столько тепла, что внутри у нее все начало таять.
— Спи спокойно, mi mujer. — Он коснулся губами ее лба. — Знай, этой ночью я буду рядом.
Роми почувствовала себя защищенной. Ей хотелось поблагодарить его за это, но прежде, чем она смогла произнести слова, ее веки сомкнулись и она погрузилась в сон.
Глава 13
Теплые солнечные лучи проникали сквозь ставни.