Сердце ворона

Логинова Анастасия

Мягко коснувшись пальцами ее подбородка, он отвел ее лицо. Прежде чем девица успела открыть сомкнутые в истоме глаза, спросил:

– Так зачем ты по карманам шаришь, умница-красавица? Что искала-то?

«Умница-красавица», отпрыгнув,

как ошпаренная, теперь смотрела на него во все глаза и даже чудесные мягкие губы приоткрыла в немом вопросе. Она сопротивлялась ему изо всех сил, хотела выдумать ложь, но силы, конечно, были не равны.

– Юлия Николаевна велит… хозяйка. На всякий случай. Сами слышали, небось, какая чертовщина тут творится.

– И ты решила, что я к той чертовщине причастность имею?

– Вы странный… – ответила на то Галина и, сбившись, начала смотреть в пол. – Я девка прожженная, сроду ничего и никого не боялась. А вас вот боюсь.

– Правильно делаешь, что боишься.

С полминуты он молча изучал Галину, сжавшуюся, притихшую. А после решился. Вынул блокнот для служебных записей, который носил в нагрудном кармане сюртука. На последней странице здесь имелась его рукою сделанная зарисовка с места убийства Стаховского. Вязь из символов, один лишь взгляд на которые заставлял кровь в его голове болезненно пульсировать.

Он вырвал тот лист из блокнота, смял и протянул девице:

– Отдашь хозяйке, скажешь, что в кармане плаща нашла. Ясно?

Горничная помедлила, но листок взяла.

– Ясно?! – переспросил Рахманов.

– Да, – шепнула она.

После, так и не подняв взгляда, захотела скорее выскользнуть вон из комнаты, и Рахманов ее удерживать не стал. И так напугал девку до смерти.

Не мешало б еще поглядеть, как отреагирует Галина, увидев символы, но она бумажку разворачивать не стала. При нем, по крайней мере. Передаст ли ее хозяйке? Наверняка передаст. И наверняка доложит, при каких именно обстоятельствах эту бумажку получила. Рахманов не был уверен в последнем, но допускал и это. И тогда-то останется внимательно следить, что станет делать хозяйка пансионата. Узнает ли эту вязь? Или же не поймет ровным счетом ничего?

Факты все указывали на актрису Ираиду Щукину, однако, наблюдая нынче за сей вульгарной особой, все мысли которой читались на ее лице и даже не думали прятаться, Рахманов серьезно усомнился в достоверности тех фактов. Поговорить с Щукиной Рахманов намеревался завтра же днем… но перед тем ему следует разузнать кое-что.

Схватив со спинки стула плащ (ночи здесь холодные), он запер номер и поспешил вниз, а после через узкую, не всем заметную дверь, вышел на задний двор – туда, где, по его расчетам, должна была быть конюшня.

Конец ознакомительного фрагмента.