Сердце Зверя
Шрифт:
Несмотря на ледяные шапки гор, здесь явно теплее, чем в Ньюэйгрине, где не так давно были размытые весенние дороги, а в воздухе стоял едва уловимый запах гари, который отчего-то всегда чувствуется весной. Здесь же лето полностью вступило в свои права.
Стоило нам покинуть замок, в лицо ударил теплый ветер, который принес ароматы луговых трав и цветов, растрепал выбившиеся из прически волосы. Окна в выделенной мне опочивальне выходили на горы и извилистую реку, а сейчас мы с Аделой вышли с другой стороны замка.
По дороге нам попалось
Меня провожали взглядами, пристально изучали, словно запоминали, даже принюхивались.
Мужчины тоже здесь были, но держались в отдалении, возле невысоких домиков, в которых обычно живет стража, садовники и прочие слуги, чья вотчина — двор и окрестности замка, а не сам замок.
Мы прошли по широкой тенистой аллее, а потом оказались в саду.
Хватило одного взгляда на вымощенные дорожки, разграниченные и ступенчатые клумбы, каменные кадки с редкими заморскими растениями, которые не вырастают и за тысячу лет, чтобы понять: когда-то за этим садом ухаживали, заботились о растениях, потом, судя по обилию бурьяна и дикорастущих трав, случилось что-то, что заставило владельцев внезапно покинуть это место. Сейчас же, судя по неумело орудующему садовыми ножницами волку, саду пытаются вернуть прежний вид. Правда, почти безрезультатно. Даже издалека заметно, что волк совершенно не умеет держать ножницы, не говоря уже о том, что способ стрижки кустарника выбрал какой-то и вовсе варварский.
Я чуть было не направилась к нему, чтобы объяснить, под каким углом надо держать ножницы и сколько можно снимать молодых побегов, но в последний момент вспомнила, что я здесь пленница. Которой разрешили выходить в сад. Но не более того.
Адела не сводила с меня взгляда, словно боялась, что в любой момент оторвусь от земли и улечу.
Внимание волчицы тяготило. Поэтому, когда за поворотом живой изгороди услышала разговоры и сдавленное хихиканье и по голосам узнала молодых волчиц, даже приободрилась. В том, что смеются надо мной, не сомневалась. Но хотелось, чтобы пристальное внимание Аделы хоть ненадолго переключилось на кого-то другого.
И оно переключилось.
— Джейси, Эльза, — сказала Адела, хмурясь. — Вам недостаточно работы? Добавить еще?
— А мы за тобой, Адела, — попытавшись изобразить книксен, ответила то ли Джейси, то ли Эльза.
— Срочно, — тоже несколько неуклюже присев, подтвердила вторая девушка. — К господину. Кажется, фиолетовые, — и она покосилась на меня.
Адела нахмурилась.
— Джейси, со мной. Эльза, присмотришь… то есть останешься с госпожой на случай, если ей что-то понадобится, — скомандовала Адела.
Теперь стало понятно, кто из них Джейси, а кто Эльза.
Судя по помрачневшему лицу более высокой и
Адела перевела взгляд с меня на нее и мрачно изрекла:
— Обе пойдете со мной.
У меня внутри все сжалось: неужели останусь одна? Я не смела обернуться, чтобы не выдать своих мыслей, но кажется, нам давно не попадалось никого на пути, что значит, в этой части сада, никого, кроме нас, нет…
— Вы можете не волноваться за свою безопасность, госпожа, — сказала Адела, поджимая губы. — Сад хорошо охраняется.
Намек был таким явным, что я покраснела.
— Я скоро вернусь, госпожа, — сказала Адела и удалилась с девушками, которые то и дело оглядывались. Пришлось Аделе снова рыкнуть на них.
А я облегченно выдохнула, не веря своему счастью.
И оно заключалось не в том, что осталась наконец одна. Кажется, волчица сказала «фиолетовые». Я не ослышалась. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, речь о священнослужителях. Или кто еще носит фиолетовые рясы?
А если священники где-то рядом, пусть их видели где-то недалеко, это значит одно: меня могут спасти.
Стараясь ступать неторопливо, я прошла дальше, отметив, что дорожка виляет между плодовыми деревьями. Если нырнуть под их сень, можно, должно быть, оказаться в лесу. А куда идти потом? Есть ли шанс выжить в лесу в таком виде, в каком я сейчас, без оружия, без припасов? И все же шанс встретить священнослужителей был. Призрачный, один на миллион, но был. И я решила им воспользоваться. Что я теряю?
Когда уже собралась юркнуть с тропинки налево, вспомнила разговор с Велесом.
И застыла как вкопанная.
«Этот мир не таков, каким кажется».
«Свободный народ не убивал твою семью».
Что ж. Мне легче от того, что моих близких убили не оборотни, но… Не могу сказать, чтобы видела от них много хорошего. Меня оберегали, как переходящий приз, со мной возились, как с младенцем, или, как сказали бы они, со щенком. Но ни один из них не прислушался к тому, чего по-настоящему хочу я. Меня заставили принять участие в этом бродячем цирке со священными поединками практически сразу после того, как погиб мой жених. Последний, кому я верила. И никто не спросил, хочу ли я выходить замуж. Тем более за одного из этих дикарей…
«Ты готова вернуться к людям и жить среди них после всего, что видела и пережила в Заповедных землях?» — спросил тогда Велес. И тогда я ответила, что да, готова. Сейчас — я не знала. Не знала ничего, кроме того, что безумно, до дрожи боюсь гигантского черного волка, который похитил меня и держит в своем замке пленницей.
«Даже зная, что тебе придется всю оставшуюся жизнь провести в башне твоего родного замка или в холодной келье монастыря дальних земель?» — спрашивал Велес и говорил, что есть и обратная сторона медали, угроза для оборотней. Угроза от людей. От людей, которые снова могут прийти, чтобы истреблять свободный народ.