Сердце зверя
Шрифт:
— Вы должны держать себя в руках, Димитрий, — Видаль поднялся с пола, отряхивая брюки.
Левин встал за ним, не сводя взгляда.
— Дадите показания против меня!
— Я не буду клеветать, Димитрий.
— Тогда что? Покажете на нее?
— Нет.
— И?
— Я уже дал показания. Иначе вы давно бы уже получили пулю в лоб.
— Что вы им сказали?
— Что видел того, кто это сделал. Но не знаю, кто это. И я действительно не знаю, кого я видел, Димитрий… Виктория принимает сыворотку? ИЛ проводит какие-то неофициальные испытания? Почему?! — теперь его черед пришел трясти его, разрывая и без того негодную рубашку.
— Это бред!
— Я знаю, что я видел в парке, Димитрий. И я уверен в том, что я ощутил. Я чувствовал ее как одну из нас. Так, как я чувствую своих людей. По крайней мере, это чувство весьма сродни ему. Что происходит?
— Не знаю. Я просто не понимаю, о чем вы… — Левин инстинктивно сжал в кулак, и убрал в карман перепачканных белоснежных брюк прокушенную руку.
Но от золотых глаз капитана не возможно было, что-либо укрыть. Он прекрасно видел длинные порезы на его спине и руках. Глядя на них, он до сих пор чувствовал такие же на своей спине.
— Покажите руку, Димитрий.
— Идите к черту, капитан! — Левин отвернулся от него, прикрыв глаза, пытаясь собраться с мыслями. Они беспорядочно плясали в голове, не давая ни ответа, ни успокоения.
Хавьер в этот раз не церемонился. Он жестко вывернул его руку, разворачивая ладонью к себе. Ему достаточно было одного взгляда. Он отпустил ее, безвольно упавшую, отступая назад.
— Что происходит в Северном городе? Что вы все таите?
Видаль нервно зашагал по камере, прокручивая в голове варианты, но все они были бессмысленны.
— Вы можете хоть что-нибудь толком объяснить?
Левин развел руками.
— Я не силен в вопросах ИЛа, капитан. Для меня это темный лес. Моя задача всегда была в другом. И до некоторых пор, я прекрасно с ней справлялся. Теперь я не могу совладать с ней. Чувствую себя жалкой марионеткой.
— Димитрий, начинайте говорить. Так, или иначе, я в этом замешан. И я на вашей стороне. Мое слово вы знаете. Когда это все началось?
— Управление постоянно получало отчеты по ее поводу. Я читал, эту информацию… итогом, было решение направить в Патруль.
— Почему патрульный стал курирующим офицером? — Хавьер, прислонившись к стене, сложил руки на груди, внимая его словам.
Левин, снова молча, развел руками.
— Ранее, вы уже успели набедокурить, Димитрий! — прочитав ответ по его ободранному лицу, капитан все понял без слов.
Это начинало Левину нравиться. Экономило кучу времени. Дмитрий продолжил:
— Меня приставили к ней. Надо сказать, что скучно с ней не бывало. Меня порывались уволить, по нескольку раз на день. Я видел, что она принимает лекарство, но зная окружающую ее обстановку, ее семью, я счел это за трудности возраста… пока…
— Пока?
— Пока на нас не одели датчики. Первый приступ случился в тот же день. Хорошо, что удалось увести ее с людного места. Ее датчик, он был алым… в один миг, Видаль. Эта штуковина запрограммирована определять, кроме всего прочего, эмоциональный фон. Чтобы его так зашкалило, должно было произойти что-то из ряда вон выходящее. Эти приступы изматывали ее. Они ее попросту убивали.
— Почему вы решили перепрограммировать их? Вы же знаете, последствия могут быть необратимыми.
Лейтенант простодушно улыбнулся, впервые за последнее время. Чудак человек…
— Считаете, что ею управляли через датчик? В этом причина?
— Нет. Не думаю. Это нам дало только некоторое время, до выпуска.
— Сеньорита Розевски, полагаю, принимала в вашей истории активное участие?
— Я не стану отвечать на этот вопрос. Она помогает ей посильными действиями. Больше мне нечего сказать, Видаль. Если бы ИЛ проводил какие-либо действия против нее, я бы знал. Это должно быть что-то другое.
— Я проведу свое расследование. Воспользуюсь своими способами.
— Мне это не понравится?
— Нет. Это скорее мне не понравится, Димитрий. Но принесет результат. Сейчас же…
Хавьер подошел к нему, став рядом. Он надел свой головной убор, собираясь со словами.
— По поводу вашего приговора.
— Говорите, как есть.
— За то, что не предотвратили преступление, вы будете сосланы в Пустошь. Смертную казнь сменили на изгнание, Димитрий. Это все, на что я способен сейчас…
— Вы вообще не должны были заботиться об этом.
— Меня настойчиво просили…
— Где она сейчас?
— По моим данным, пересекла ворота Купола и пока не возвращалась. Поверьте, там ей безопаснее находиться, чем на территории города.
— Спасибо за все…
— Пока рано благодарить. Вы не сможете сунуться в поселок. Вас линчуют местные. Остаются топи, лес и скалы. Считаю необходимым посоветовать скалы, Димитрий. Там вы сможете продержаться.
— Я…
— Послушайте, вам в руки вложат ваш бумеранг. Как символ, того, что вам дают шанс исправить то, что вы допустили. В другом случае, это был бы шанс, но после недавних событий, это наказание не лучше расстрела! Продержитесь, пока я не приду за вами.
— Вы не должны…
— Но таково мое желание, лейтенант.
Глава 32
Мик вернулся с таким лицом, что Крешник даже не пытался расспросить его о том, как все прошло. Его одежда была изорвана и в грязи, но существенных ранений он не заметил. Значит, все могло быть не так уж и плохо…
— Она знает! Креш, она знает, кто такие Волки!
— Значит все плохо… — мужчина нервно теребил полы застиранной рубашки, соображая.
— Ты уверен, что она видела?