Сердцевина
Шрифт:
Он забыл, что Танечка и Ванечка, упакованные в шлемы, не могли его услышать. Конструкторы, заботясь о бюджетных деньгах, сэкономили на средствах связи.
Иван Валерьянович первым дошел до батискафа, остановился, положил на сверкающий корпус руку в космической перчатке: он позировал. Оркестр заиграл "Прощание славянки". Танечка и Ванечка встали справа и слева от изобретателя; кордон расступился, и к ним подбежали местные пионеры с цветами и капсулой, в которой лежало послание подземным ленинцам.
– Будьте готовы!
–
Из-под шлемов послышалось невразумительное бухтенье. Сверкающие лапы вскинулись в салюте, а Иван Валерьянович отдал честь. Со стороны казалось, будто маленький, но уже всемогущий гомо сапиенс повелевает высокосознательными роботами.
Губернатор принял из рук приближенных древко со знаменем, чинно спустился с трибуны и, чеканя зачем-то шаг, пошел к путешественникам. Иван Валерьянович, едва не лопаясь от гордых настроений, сграбастал знамя в охапку и отдал честь вторично.
– Бубу бобизбе, - донеслось из-за стекла.
Смекалистый Сивочуб догадался: Александров, перемещая во рту загубник, докладывает, что служит Отчизне.
– Так держать, - ответил губернатор, поскольку не знал, что положено в таких случаях отвечать. Он отступил на несколько шагов, а Иван Валерьянович надавил на большую красную кнопку. Днище-дверца батискафа бесшумно откинулась.
– Ура! Ура!
– понеслось со всех сторон.
– Вставьте им там по первое число!
– кричали некоторые, нисколько не задумываясь о разумности своего предложения и даже не зная толком, кого они имеют в виду.
Престарелый капитан перекинул ногу через борт.
– Слушайтесь Ивана Валерьяновича!
– вопили первопроходцам родители, утратившие всякую связь с реальностью.
В это время к Сивочубу подбежал курьер, вручил правительственную телеграмму. Губернатор нацепил очки, прочел написанное и побагровел от ярости. "Немедленно прекратите идиотство", - гласила телеграмма. Сивочуб повернулся к батискафу.
– В добрый путь!
– пожелал он тоном, полным сарказма и ненависти в адрес вышестоящих кругов.
– Пусть земля вам будет пухом!
Губернатор, конечно, вложил в свои слова буквальный смысл, делавший его пожелание вполне уместным. Но неприятный осадок остался.
Глава 6
Устроившись поудобнее, Иван Валерьянович первым делом отвинтил проклятый шлем и плюнул загубником в подставленную ладонь. Он с облегчением вздохнул полной грудью, перекрыл кислородный вентиль и посмотрел на своих спутников. Те, освободившись от головных уборов, вертели их в руках, не зная, куда положить: места в батискафе было маловато.
– Бросьте их назад, - распорядился Иван Валерьянович.
– Только не разбейте!
"Мало ли что", - подумал он вдруг. Впрочем, сказанного он мог и не говорить, шлемы были прочные.
Александров прошелся пальцами по кнопкам и клавишам. Из днища "Сивочуба" выдвинулись и под углом сомкнулись стальные лепестки, над ними еще столько же, и в результате над батискафом
– Воздух!
– важно поднял палец Иван Валерьянович.
– Воздушный пузырь с надежной защитой от завалов. Продвигаясь вниз, мы обеспечим себе, таким образом, постоянный запас кислорода.
– А подземные газы?
– осторожно спросил присмиревший Ванечка.
– Я слышал, что их там видимо-невидимо.
Александров снисходительно потрепал его по затылку.
– Нюхано-ненюхано, - поправил он.
– Батискаф снабжен новейшей системой кондиционирования. Вы можете быть уверены, что я обо всем позаботился.
Пионеры промолчали. Танечка - конечно, про себя - задумалась над вопросом, откуда могло взяться в сарае Ивана Валерьяновича вообще что бы то ни было современное. Ни для кого не секрет, что их капитан был завсегдатаем городской свалки.
Иван Валерьянович взял в руку микрофон.
– Давайте обратный отсчет!
– крикнул он.
– Мы готовы!
Он включил систему видеообзора, звуковые датчики и прислушался. Возникла небольшая пауза, поскольку губернатора не предупредили о необходимости вести обратный отчет и процедуру не успели отрепетировать. На трибуне засуетились в поисках часов с секундной стрелкой. Наконец, нашли, вручили их разгневанному Сивочубу. Тот вгляделся в циферблат, поднес ко рту громкоговоритель.
– Тэ-э-к...- зафиксировали датчики батискафа. Потом загремело: Пятьдесят девять! Пятьдесят восемь! Пятьдесят семь! ...
Иван Валерьянович включил зажигание. Мотор спросонья взрыкнул и тут же загудел ровно, монотонно.
– Пятьдесят один! Пятьдесят! Пять... тьфу, холера, сорок девять! трудился губернатор.- Сорок восемь!
Батискаф плотно сидел в отверстии, готовый встретится с бездной. Окружность днища ощетинилась короткими агрессивными сверлышками, которые легко вошли в податливый грунт. Губернаторская свита держала наготове связки воздушных шаров, намереваясь отпустить их в момент погружения. Сивочуб настаивал поначалу на почтовых голубях, но его сумели отговорить. Возле тягача суетились вспомогательные богатыри, в последний раз проверявшие, надежно ли установлен барабан с тросом и не покатится ли он в ответственный момент куда не нужно, давя руководство и население. Алекссандров снова пощелкал клавишами, и главный бур оглушительно завыл.
– Зачем вы его запустили, Иван Валерьянович?
– спросила Танечка.
– Под нами же пусто.
– Это демонстрация технического торжества, - ответил капитан.
– Иначе наблюдатели будут разочарованы. Мы должны показать, на что способна наша машина.
"Странно, - подумала Танечка.
– Им же ничего не видно. Что он демонстрирует?"
– Десять! Девять! Восемь! Семь!
– На "ноль" - опускайте!
– прокричал в микрофон Иван Валерьянович
– Что?
– перестал считать охрипший Сивочуб: он не расслышал.