Сердцевина
Шрифт:
"Тогда обратись к его младшему спутнику. Коль скоро именно он владел полым предметом со свитком, естественно предположить почтение в нем".
"В нем тоже нет почтения", - сообщил Эгве.
"Он тоже идиот?"
"Он юн. Но - да, сдается мне, ты угадал: он ничем не лучше".
"С чего мы взяли, будто в них должно найтись какое-либо почтение? включился в беседу Ягве.
– Мы имеем дело с демонами. Мы не в состоянии понизиться субстанциально настолько, чтобы говорить с
"Мы ограничимся общими впечатлениями и ощущениями, - ответил Огве не без раздражения.
– Этого достаточно. Стоит нам уловить общий дух и основные векторы намерений - миссия будет исполнена. Настроившись на соответствующую волну, мы предложим им урезанное, во многом искаженное, но в сути верное представление о Сердцевине".
"Мне кажется, в твоих словах есть здравый смысл, - молвил Эгве. Насчет того, что начинать разговор следует с младшего спутника. Старший, по-моему, с некоторых пор не в состоянии адекватно отражать действительность. Он невменяем".
"Я рад, что убедил тебя. Приступай. Исследуй глубины его души, надкуси яблоко".
Эгве глубоко вздохнул, и вздох его расцвел, подобно бесшумному скорбному звону многих тысяч колоколов. Сердцевина отвечала сочувственной, осторожной пульсацией.
"Ты жесток. Ты говоришь о яблоке - великий грех вонзать в него зубы! Познания, которые я приобрету, могут нанести мне непоправимый вред".
"Мы будем рядом. Не нужно горевать без повода, помни - ты только эманация, производное, дериват. Твоя сущность пребудет неповрежденной. Может быть. Ведь мы - одно, и в мире нет ничего такого, что грозило бы нам гибелью. Может быть".
"О Тетраграмматон! Сколь Ты велик и милостив! Отдаю себя в Твои руки," - и Эгве вздохнул вторично: глубоко, словно готовясь нырнуть на опасную глубину.
"Вот это мудро. Когда один из нас, покорный и кроткий, унизился до немыслимой, граничащей с отрицательным числовым рядом величины и сошел в самое пекло, желая внушить неисправимым нечестивцам..."
"Помню, помню, - проворчал Эгве.
– Ведь это я ходил".
"Да? Разве? Вот видишь! И ничего, не дался в лапы смерти! Напротив, был прославлен в веках и осыпан милостями."
"Так-то оно так. Только воплощение было другое. Я тогда даже толком не понимал, во что ввязался. Когда припекло, так даже к Отцу воззвал - мне, вообрази, померещилось, будто Его нет вовсе. А сейчас я как-никак еще в рассудке, вот и боюсь".
"Отойди от него, сатана!"- вдруг гаркнул молчавший до сих пор Ягве, хотя вокруг никого, кроме них и злополучных пришельцев, не было. Но все-таки что-то беззвучно лопнуло, исчезая, и Эгве почувствовал облегчение. Направив товарищам и Сердцевине - а, стало быть, и себе самому - мощный любовный импульс, он свернулся, сжался,
Глава 3
Потянулось напряженное ожидание.
Низкородный предмет висел неподвижно, успешно отражая многочисленные воздействия, способные обратить его в пар. Впрочем, в том не было его заслуги.
Наконец Огве воскликнул:
"Он там! Я слышу его!"
"Эгве!
– позвал Ягве негромко.
– Ответь нам. Ты в порядке?"
"Я в порядке, - донесся до них слабый голос Эгве.
– Здесь... короче говоря, врагу не пожелаешь".
"Что ты такое говоришь? У тебя не может быть врага. Опомнись!"
"Я стараюсь. Юный демон пытается сопротивляться. Его спутники мне здорово мешают. Они суетятся вокруг, бьют его по лицу, дают понюхать что-то с кошмарным, нестерпимым запахом".
"Погрузи его в транс".
"Это нетрудно. Но я боюсь спровоцировать остальных на какие-нибудь безумства. Невозможно предугадать, что придет в их головы".
"Отключи их тоже".
"Возможно ли? Подобное насилие убьет в них остатки свободной воли".
"Вот и замечательно. Делай, как тебе говорят".
"Будь по-вашему".
Ягве прислушался. Высочайшие пищеварительные соки деликатно омывали вместилище уснувших бесов.
"Эгве! Отзовись".
"Я здесь. Я пытаюсь установить взаимопонимание".
"Он как-то неуверенно говорит, - заметил Огве.- Что-то его смущает".
Эгве, слышавший эти слова, тут же сказал:
"Мне никак не подобрать понятия, в которых я мог бы с ним объясниться. Он понятия не имеет о Подлинном Писании. И не знаком с Создателем."
"Совсем?"
"Совсем. Он знает о Его существовании, и это все".
"Тогда зачем он здесь?"
"Он считает, что путешествует в ад".
"Это простительно, в конце концов, - Ягве попытался его успокоить. Это обычное дело у демонов - ставить все и вся с ног на голову".
"Я знаю", - ответил Эгве уныло.
"Что же он читает, если не Подлинное Писание?"
Тот долго молчал. Потом нерешительно пробормотал:
"Странно. Какие-то свитки, обновляющиеся однажды каждые семь заходов и восходов своего Пустотного Светила".
"И что в этих свитках?"
"Не понимаю. Текст, например, из последнего, что содержится в его сознании, озаглавлен так: "Как голубые поросята ремонтировали волка-натурала"".
"И что это означает? Попробуй проникнуть!"
Последовала пауза.
"Не требуйте этого от меня!
– взмолился вдруг Эгве.
– Это... это... мой разум вопиет..."