Сердцу не откажешь
Шрифт:
– Преступление может быть квалифицировано как воровство или как сокрытие улик с места преступления, – заявила я прокурорским тоном, который уже не раз помогал мне расставлять приоритеты в разговоре. Я не стала вдаваться в подробности и нюансы, о каком именно преступлении идет речь.
Воронин медленно встал, на негнущихся ногах подошел к кулеру, налил воды и залпом выпил. Постоял, опять наполнил пластиковый стакан и вернулся за стол. Я выжидательно наблюдала за ним. Он аккуратно поставил емкость на стол, аккуратно закрыл крышку моего нетбука и так же медленно сел в кресло, как и встал. Парень отважно пытался справиться с ужасом, который охватил его, когда он понял, что я что-то знаю, а может, еще и меня узнал.
– С чего начинать? – хрипло спросил
– Вам виднее, – спокойно сказала я, – нужно внятно объяснить, как ноутбук Рамова оказался в вашем офисе на вашем столе.
Пока Андрей молчал, собираясь с мыслями, я подошла, открыла свой комп, быстро нашла файл с фотографией и открыла его.
– Советую беречь время и ничего не придумывать, – посоветовала я Андрею, завороженно смотревшему на собственную фотографию. Я тоже немного полюбовалась красивой парой и устроилась на небольшом диванчике. Воронин «сейчас» сильно отличался от Воронина «тогда» на фото.
– Я давно люблю Алену, – начал он, – я сделал ей предложение. Она попросила дать время, чтобы подумать. Я решил, что это женские штучки, что все девушки сразу не соглашаются. – Он наконец-то осмелился посмотреть на меня и зло произнес: – Я не знал, что одновременно со мной она спит еще и с Рамовым.
Не прошло и трех дней, как я восторгалась этим красавчиком. Я точно была не в себе! Куда исчезли его себялюбие и самодовольство? Я вспомнила рассказ Алены о том, как много времени он уделяет совершенствованию своего тела. А душа? Конечно, быть индивидуальностью и не потерять себя как личность очень сложно. И ужасно, если вся жизнь человека подчинена его многочисленным комплексам. Вот и сейчас, вместо того чтобы по-рыцарски бороться за свою женщину, он ее просто оскорбил и унизил. Настоящего чувства к ней не было, было непреодолимое желание завладеть красивой женщиной, к тому же обеспеченной и покладистой.
Выбранная профессия заставляет меня иметь дело с разными негодяями, но настоящего чувства брезгливости к человеку, как сегодня, я давно не испытывала. Некоторые преступники даже вызывали у меня чувство настоящего уважения и восхищения.
– Что же произошло в тот вечер?
– Ольга Васильевна предупредила, что Рамов пока будет занят, чтобы я пришел попозже. Меня это устраивало, и я позвонил Алене, – его лицо опять исказилось от злости, но он постарался быстро справиться, – я не знал, что она не в офисе, но она вернулась, и мы провели время в этой комнате, – он кивнул на запертую дверь, – там диван, душ, все, что надо. Потом она ушла, а я поднялся в «Ресурс». Дальше я уже рассказывал. – Он замолчал.
– Ну же, смелее, – поддела я парня.
– Около двенадцати Рамов позвонил и попросил подняться. Я думал, что он зовет, потому что освободился, и я могу заняться его компом. Я быстро поднялся и зашел к нему в кабинет. Он сидел перед своим ноутбуком и, как только я вошел, очень тихим голосом попросил прокомментировать фотографии. Я подошел и взглянул на монитор. Там во весь экран была точно такая же фотография…
– Я требую объяснить происхождение этой фотографии, – зловещим шепотом произнес Рамов.
– Да что здесь особенного? – Воронин пожал плечами. Сначала его сильно удивило присутствие этой фотки в компе директора, но он быстро объяснил это себе тем, что Алена показала сослуживцам, как и с кем провела отпуск. Рано или поздно все равно это стало бы известно. Они с Аленой просто до поры до времени договорились свои отношения не афишировать.
– Да как ты смеешь! – вставая, закричал Рамов. Он был очень бледным и левой рукой потирал грудь. – Щенок. Даже не породистый щенок. Дворняжка! Ты спишь с моей женщиной! Ты мизинца ее не достоин! – У него сбилось дыхание, и он немного отдышался. – Чтобы я тебя близко не видел больше рядом с офисом! Делай что хочешь – меняй работу, меняй город, женщину… – Рамов, обессиленный, опустился в кресло.
– Нет! Она моя женщина! – твердо сказал Воронин, исподлобья глядя на начальника. – Я люблю ее и сделал ей предложение. Мы уже давно вместе и проверили свои чувства.
Рамов опять встал и оперся руками о крышку стола.
– Она носит моего сына. Она родит мне наследника! Вон отсюда!
Андрей рассказывал, а я видела, как сжимались кулаки у него на коленях и как тяжело давались ему воспоминания.
– Я выскочил, хлопнул дверью и убежал вниз. Немного пришел в себя и подумал, что я никогда не видел их вместе, что Алена меня, а не его знакомила со своими родителями! Что она со мной, а не с ним провела отпуск! Что в тот вечер она тоже была со мной, – он вскочил, подошел к двери вставил ключ и рывком открыл, – вот на этом диване, – он развернулся на сто восемьдесят градусов и с размаху плюхнулся на диван в комнате.
Потом он резко поднялся и подбежал ко мне.
– Я пытался успокоить себя тем, что Рамов просто завидует мне! Что завтра я позвоню Алене, и она скажет, что все это ерунда и выдумки босса. – Андрей вернулся за свой стол и сел, обхватив голову руками.
Я не торопила его. Сейчас была такая ситуация, когда человека не надо подталкивать, у него появилась возможность выговориться, и он использует ее. Он носил в себе груз, а теперь получил возможность избавиться от него, и от этого ему становилось все легче и легче.
– Потом пришла мысль, что работа не должна пострадать. Торги всегда для «Ресурса» были важным мероприятием. Я отложил все личное на потом и вернулся в офис налаживать ноут директора. Об этом я умолчал во время нашего разговора. – Воронин виновато посмотрел на меня, и я подумала, что нормальные эмоции постепенно возвращаются к этому человеку. – Было начало первого. Я думал, что Рамов уже ушел домой, открыл офис своим ключом и заглянул в кабинет. Свет горел, но босса я не увидел. Ноут стоял на столе открытым. Я подошел ближе и только тогда увидел лежащего на полу Рамова и кровь. – Андрей перевел дух и продолжил: – Он был мертв.
– Откуда такая уверенность?
– Я недавно получил права. Не знаю, буду водить машину или нет, не это важно. Нам хорошо преподали оказание первой помощи в различных ситуациях, которые могут возникнуть на дороге, – он опять посмотрел на меня, – я не обнаружил пульса. Передо мной лежал мертвый Сергей Андреевич. Потом я испугался. Просто по-человечески испугался. Я не стал вызывать «Скорую помощь». Мне казалось, что если они приедут, то во всем сразу обвинят меня. Я был в офисе последним, и со мной он поругался. Может, кто-то слышал, например охранники. Они по ночам все этажи обходят. Я очень испугался, – повторил Воронин, – схватил ноут, выключил свет, чтобы окно не привлекало внимание, и вернулся к себе, – он кивнул на свой стол. – Я хотел сразу все удалить, но стало любопытно, что еще есть про нас Аленой в компе. Начал смотреть сначала все подряд, потом выборочно. Там были и фотографии, и видеозаписи. Мне стало казаться, что в ноуте полный отчет обо всех наших встречах с Аленой за последний месяц. Я хотел убедиться, что информация о нас только в одной папке, которая на рабочем столе была. Я стал смотреть в «Моих документах» и случайно наткнулся на фотографию Алены. Она была в домашнем халатике на кухне и очень хорошо улыбалась тому, кто ее фотографировал. Это была незнакомая мне кухня. – Он вздохнул и поднял глаза кверху. – Я стал рыть дальше и нашел еще одну фотографию. На ней была Алена и опять в незнакомой квартире. На этой фотографии стояла дата. Тут я понял, что Рамов не врал. Для него было таким же потрясением, как и для меня, однажды узнать, что у твоей женщины есть другой мужчина. – Он замолчал, опять обхватив голову руками. – Было поздно, мне надо было уходить, я захлопнул крышку ноута и ушел. Утром началась суета, и мне было не до ноута, а когда появилось время, я обнаружил, что у него полностью разрядилась батарея. До меня не сразу дошло, что родной сетевой кабель остался в кабинете, а чужие для этой модели не подходят. Вы же понимаете, я не мог вернуть комп, не удалив злосчастную папку. – Он опять посмотрел на меня, видимо, ища моего сочувствия, но не нашел и опять замолчал.