Сердечные тайны
Шрифт:
— Звонил Энрике Рибера из больницы… Сеньора Веласкес прибыла туда через несколько минут после того, как вы уехали в аэропорт.
У Эрнесто заиграли желваки.
— Почему же ты не позвонила мне в машину? — резко спросил он, поворачиваясь, чтобы опять идти к лифту. — Я бы не тратил время на ненужную поездку.
— Потому что она просила не сообщать вам о ее появлении, — попыталась оправдаться Тереза. — Я не виновата, что сеньора не хочет вас видеть. Я всего лишь передаю вам то, что сказал мне Энрике, он позвонил совсем недавно.
— С каких это
— Наверное, он предвидел, что, услышав его сообщение, вы развернетесь и поедете в больницу, — произнесла секретарша, накручивая на палец каштановую прядь. — Аделина — мать Паолы. Должно быть, ей просто захотелось побыть наедине с дочерью.
— Она ее мачеха, — уточнил Эрнесто.
Глаза девушки округлились в ответ на раздражение, прозвучавшее в его голосе.
— Какое это имеет значение? — воскликнула она. — Сеньора Веласкес солидная пожилая дама. И она вдова Федерико. Энрике не решился перечить ей, только и всего.
Эрнесто и сам не понимал, почему его так разозлил довод Терезы, но он не смог сдержать волну бешенства.
— Аделина вовсе не старая, — прорычал он. — Ей всего… Тридцать пять… Тридцать шесть! — Это далеко не старость, Тереза.
— Для меня — старость, — промурлыкала та. — И для вас тоже. Разве не так? — Она замолчала, глядя на него с любопытством. — Только не говорите мне, что вам небезразлична надменная пожилая вдова.
Эрнесто понял, что разговор становится слишком откровенным. Тереза и раньше вот так же пыталась расспрашивать его, но он всегда ставил ее на место. Эта девица была слишком любопытной и к тому же большой сплетницей. После разрыва связи с сеньором Федерико она перенесла свои атаки на племянника, и те постепенно становились все более настойчивыми.
— Не думаю, что Аделине Веласкес понравилась бы данная тобой характеристика, — уклончиво ответил он, не собираясь обсуждать с Терезой свое отношение к вдове Федерико. — И на будущее советую тебе ограничиваться темами, касающимися работы. Тереза, ты хорошая помощница, но это была единственная причина, позволившая мне убедить дядю не увольнять тебя год назад.
Секретарша обиженно надула красные пухлые губы и, вздохнув, ответила с видом оскорбленной добродетели:
— Как скажете, босс…
Эрнесто решил не связываться с ней сейчас, поскольку спешил в больницу. Но однажды ему придется как следует разобраться с Терезой.
Подойдя к ее столу, он поднял трубку телефона, связывающего офис с гаражом, отдал распоряжение шоферу подать машину к подъезду и быстрыми шагами направился к лифту.
Больница находилась в центре города. Эрнесто не повезло. Ему пришлось довольно долго стоять в пробках на запруженных транспортом улицах. При этом он отпустил шофера и теперь, нервно сжимая руль, вспоминал разговор с Терезой и чувствовал себя несправедливо обиженным. Дождь заливал лобовое стекло, а в салон проникали выхлопные миазмы от многочисленных машин.
Итак, Аделина предпочла самостоятельно
Ведь фонд опеки, который должен обеспечивать ее существование до конца жизни, находится под его контролем. Если ее это не устраивает, пусть! Но такое решение принял Федерико, а уж это-то она не в силах теперь изменить.
На больничную стоянку Эрнесто добрался лишь к трем часам, но все места там оказались заняты. После коротких переговоров с охранником, завершившихся вручением тому пары солидных купюр, ему разрешили въехать на больничную территорию и встать у служебного гаража. Добежав под дождем до центрального входа, Эрнесто попал в ярко освещенное фойе и там еще какое-то время ждал, пока ему выпишут пропуск.
Наконец путь к лифту был открыт, но обе его кабинки оказались заняты. Эрнесто слишком торопился, чтобы ждать, пока проедут пациенты в инвалидных колясках, и решил подняться на третий этаж по лестнице. Бегом поднявшись наверх, он остановился у палаты Паолы. Однако короткий забег только сильнее распалил его нетерпение.
Аделина сидела у кровати дочери и что-то негромко рассказывала ей, наклонившись почти к самому уху. Именно это и увидел он, когда без стука распахнул дверь палаты. Энрике Рибера нигде не было видно. Неудивительно! Ведь Аделина уговорила его не сообщать о своем появлении по телефону, и вряд ли он после этого горел желанием попасться боссу на глаза. Спрятался, наверное, где-нибудь в кафе и топит теперь свои печали в капуччино с двойными сливками.
Эрнесто Монтес решил разобраться с ним позже, поскольку сам попал под обстрел пары чистых голубых глаз, выказавших при его появлении неприкрытое раздражение.
— Привет всем! — Голос его прозвучал нарочито бодро. — Паола! — Он широко улыбнулся и, взглянув на худенькую девушку, лежащую на кровати, сделал к ней шаг. — Как ты себя чувствуешь?
— Кажется, все в порядке. Спасибо. — Та попыталась повернуть к нему голову и улыбнуться, но вместо этого ее лицо исказила гримаса боли. — Этот ужасный корсет. Все время забываю, что мне нельзя вертеть головой.
— Ничего, привыкнешь, — неловко пошутил он, встав напротив Аделины и заставив себя смотреть не на нее, а на Паолу. — После перелета не стало хуже?
— Вроде нет. Только в голове шумит, — храбрилась девушка. — Спасибо, что развлекал меня всю дорогу, Эрнесто. Приятно было увидеть хоть одно знакомое лицо…
Аделина взглянула на него и спросила у дочери:
— Детка, ты не говорила мне, что Эрнесто сопровождал тебя во время перелета. — Голос ее прозвучал довольно резко. — Ты же знаешь, я сама могла бы полететь с тобой, если бы узнала о случившемся чуть раньше. — Взгляд, которым она одарила Монтеса, был полон укора.
Ему не удалось ничего сказать, потому что вмешалась Паола.