Серебро и сталь
Шрифт:
— Замок пока ещё не ваш, — заметила леди Карпер ледяным голосом и закинула ногу на ногу.
Кристина вздрогнула.
— Но когда-то он станет моим… — спокойно возразила она. Вдаваться в тонкости и объяснять, что ввиду отсутствия у лорда Джеймса жены леди Нолда считается она, Кристина, девушка не стала.
— О, миледи, неужели вы так страстно желаете скорой смерти вашего почтенного батюшки? — восторженно округлила глаза леди Карпер. Говорила она с сильным шингстенским акцентом, ярко выделяя звуки «ж» и «ш».
Кристина явно не ожидала такого ответа. Захотелось ответить как-то грубо, при этом не нарушая правил приличия, но вдруг в дело вмешался доселе в молчании перебиравший
— Анабелла, любовь моя, ну зачем ты…
Анабелла, значит. До этого Кристина не знала имени леди Карпер (или, точнее, просто его забыла), слышала она лишь то, что девушка вышла за Джоната год-полтора назад, будучи младше него лет на пять, и происходила из рода графов Мэлтонов — вассалов Карперов.
— Разве я что-то не так сказала? — пропищала Анабелла, разглядывая свои ногти.
— Милорд, вы так и не ответили на мой вопрос… — Стараясь успокоиться, Кристина перевела тему. — По какой причине вы посетили Нолд? Вы не подумайте, что я против или навязываюсь, мы всегда рады гостям, но…
— Вот именно, что вы навязываетесь, леди Кристина, — хмыкнула Анабелла, подавшись вперёд. — Может, мой любимый супруг имеет причины не отвечать на ваш вопрос? Вы не думали, моя дорогая, что это может быть тайной государственной важности?
Такой наглой фамильярности Кристина перетерпеть не могла. Она резко встала, с шумом отодвинув стул. Проклятые рукава снова сползли с плеч, и девушка поправила их нетерпеливым жестом.
— Знаете, что, дорогая Анабелла, — парировала она, стараясь говорить тихо — на них уже поглядывали немногочисленные посетители, — к вам я не обращалась. Вы ведёте себя попросту по-детски, нарушая даже самые элементарные правила приличия, и влезаете в разговор. Могу я попросить вас хоть немного помолчать?
— И правда, Белла, душа моя… — неуверенно начал Джонат, но, стоило леди Карпер шикнуть на него, замолчал. Кристине стало мерзко от одного вида этих двоих. Зря она вообще подошла…
— Знаете, я, пожалуй, пойду, — буркнула она.
— А это уже невежливо с вашей стороны, — протянула Анабелла со смехом.
— Что ж, значит, мы квиты, — зло отозвалась Кристина.
Бросив последний взгляд на эту рыжую стерву, она заметила на её поясе ножны. Вот это ничего себе…
Впрочем, какая разница, какими талантами обладает Анабелла? Серьёзно, легче сошествия Господня дождаться, чем чего-то дельного от Карперов. Кристина видеть их больше не могла, а потому быстро развернулась к выходу — благо, за своё вино она уже заплатила.
— Даже не извинилась, — буркнула девушка, надеясь, что её не услышат.
— Да как ты смеешь! — послышался сзади визгливый голос Анабеллы. Неизвестно, что её так возмутило: то ли этот надменный, без прощаний, уход Кристины, то ли её слова, которые она всё же расслышала… Но её тон не предвещал ничего хорошего, леди Карпер явно давала понять, что разговор не окончен.
Кристина оглянулась. Рыжая стерва продолжала сидеть, вцепившись пальцами в грубую столешницу, и тяжело дышала. Кристину эта картина весьма позабавила, и она не смогла сдержать улыбки. На них кидали удивлённые взгляды, но никто не смел встрять в перепалку.
— Что ж, миледи, как я посмотрю, общение с чернью, — Анабелла окинула взглядом таверну, — всегда накладывает свои отпечатки.
В её голосе было столько яда, злости, презрения, что Кристина поморщилась. Видимо, душа у этой женщины совсем прогнила.
И это было уже не весело. Впрочем, для Кристины это и стало последней каплей.
У Кристины на руках перчаток не было — она носила их за поясом. И вот одна перчатка без пальцев из грубоватой коричневой ткани полетела на стол. Если у Анабеллы есть меч, значит, она способна
— Леди Анабелла Карпер, — едва не срывающимся голосом сказала Кристина. — Я вызываю вас на дуэль. Завтра, в шесть пополуночи, в Мёртвой роще. [1]
С этими словами она развернулась и направилась прочь из таверны, спиной чувствуя недоуменные, раздосадованные, гневные взгляды оставшихся в зале людей.
Оставалось только надеяться, что отец не узнает об этом…
— И как это понимать?
Лорд Джеймс Коллинз, высокий мужчина пятидесяти лет, с седыми длинными волосами и пронзительным, почти ястребиным взглядом серо-голубых глаз, смотрел на дочь и без намёка на укор — скорее с интересом. Но Кристине всё равно было ужасно стыдно.
1
Первые достоверные сведения о женских дуэлях относятся к XVI веку. И они, кстати, развеивают миф о том, что первопроходцами в этом деле были француженки.
Так, в хронике миланского женского монастыря Св. Бенедикты упоминается, что 27 мая 1571 года в прибыли две знатные сеньориты. Они попросили у настоятельницы разрешения на комнату для ее молебна. Разрешение было дано. Но, запершись в комнате, сеньориты вместо того, чтобы начать молиться, выхватили кинжалы и бросились друг на друга. Когда перепуганные шумом монашки ворвались в помещение, то перед ними открылась ужасающая картина: на полу лежали две окровавленные дамы, одна из которых была мертва, а вторая умирала.
Пик моды на дамские дуэли пришелся на середину XVII века. Женщины словно сошли с ума. А жестокость, проявляемая ими на дуэлях, шокирует. Из десяти дуэлей между женщинами восемь имели смертельный исход (для сравнения: мужские дуэли завершались убийством в четырех случаях).
Женские дуэли, по сути, не имели правил. По ходу дуэли к сражающимся соперницам нередко присоединялись и их секундантки; дуэлянтки смазывали кончики шпаг раздражающими составами, чтобы каждое ранение причиняло жуткую боль; дерясь на пистолетах, соперницы стреляли до тех пор, пока одна из них не оказывалась убитой или тяжело раненой…
(Li Lea ).
— Как я могу доверять тебе после такого? — вздохнул лорд, устало опускаясь в дубовое резное кресло. — Как я могу оставить на тебя нашу землю и быть уверенным, что ты после моей смерти сможешь удержать власть, не ввязаться в войну по глупости и поддерживать дружественные отношения с другими землями?
Кристина виновато опустила глаза. Каждый раз, когда лорд Джеймс говорил о своей скорой смерти, её передёргивало. Он предложил дочери сесть напротив, но она так и осталась стоять возле дверей, переминаясь с ноги на ногу, сминая холодными пальцами подол платья. Кристину колотило — от страха и холода, и даже накинутая на плечи серая пуховая шаль не спасала от этой мерзкой дрожи.
— Отец, я…
— Не нужно оправдываться, — отрезал лорд Джеймс. За всю жизнь Кристина научилась отличать эти ипостаси — лорд Джеймс Коллинз не терпел возражений, требовал немедленного исполнения приказов и говорил голосом, похожим на звон стали. А отец, батюшка, папа… Он был мягче, улыбчивее, сострадательнее, его глаза всегда светились теплотой, а в словах сквозила лишь отцовская забота и нежность. Но сейчас перед Кристиной сидел именно лорд Коллинз, спрятавший ипостась отца где-то глубоко в душе. — Кристина, тебе же двадцать четыре! Многие девушки в твоём возрасте уже замужем и с детьми…