Серебро и сталь
Шрифт:
– Миледи. С момента последней нашей встречи вы… - Чахоточный кашель.
– Вы мало изменились.
В темноте было плохо видно лицо Джоната, и Кристина пригляделась. На его лице живого места не было: вся левая щека представляла собой огромную ссадину, едва-едва затянувшуюся, под обоими глазами зияло по синяку, нос был свёрнут в сторону, а губы изодраны едва ли не в клочья. Что ж, видимо, без побоев неудавшегося лорда не оставили…
– Зато ты прямо преобразился, - холодно отозвалась она.
— Нравится? — хохотнул он, указав пальцем на своё лицо. — Это ваш любимый Штейнберг меня так разукрасил. А вы… Вы
– Карпер попытался засмеяться, но его попытку прервал приступ кашля. Видимо, подхватил в сырой ледяной камере лихорадку. Что ж, поделом. Лихорадка или простуда - не самое страшное, что его ожидает.
– Я посмотрю, ты многое ведаешь о манерах портовых шлюх.
Мать часто говорила, что учтивость для девушки - всё равно что доспехи для мужчин. Но в чём смысл этих призрачных доспехов, если у Кристины были настоящие?..
– Я думаю, ты уже знаешь, что его величество здесь, - начала она, не забывая придерживать не сильно, но всё же ощутимо пульсирующую рану одной рукой и поглаживать рукоять кинжала другой. Голос предательски дрожал, хотя Кристина старалась говорить твёрдо и сухо.
– Его присутствие - единственное, что останавливает меня. Иначе ты бы уже был мёртв.
– Значит, король… Король будет судить меня?
– Да.
– Она позволила себе короткую торжествующую усмешку.
– За узурпацию, развязывание войны и убийство лорда Джеймса.
– Убийство?
– наигранно удивился Карпер.
– Позвольте, миледи. Вашего отца я не убивал.
– Я, конечно, знала, что ты тот ещё лжец, - стараясь сдерживать накатывающие волны закипающей ярости, ответила Кристина, - но думала, что у тебя осталась хоть капля совести. Может, в таком случае, и я твою жену не убивала?
– Вам неверно доложили, - настаивал на своём Джонат.
Он приблизился вплотную к решётке и сжал прутья белыми тонкими пальцами, на которых уже не было колец с драгоценными камнями. Зато костяшки были сбиты, а на запястьях красовались кандалы, причём кандалы необычные. Руны, выжженные на них, удерживали любое проявление магии, а при особо тяжёлых случаях могли обратить заклинание против его создателя. Теперь Карпер был совсем бессилен.
– Вам, должно быть, сказали, что вашего отца убил я, - продолжал он, в его глубоко посаженных глазах сверкнуло безумие, и Кристина отшатнулась.
– Ты сам это написал, - процедила она, сняла перчатку, достала из неё потрёпанный свиток и бросила его в лицо Карперу. Пергамент беззвучно лёг на пол, усыпанный гнилой соломой.
– Я написал, что ваш отец мёртв…
– Ты неточно цитируешь, - не выдержав, съязвила девушка. Носок её сапога пнул ни в чём не повинный свиток, заставляя его перекатиться через решётку под ноги к Карперу. Письмо можно было бы использовать как улику против него, но это совершенно лишнее — доказательств и так хватает. Она подошла ближе и сжала прутья решётки так, что пальцы заболели. Лицо Джоната оказалось слишком близко к её лицу, и Кристина с трудом поборола желание плюнуть ему в глаза.
– Я помню наизусть всё, каждое слово, каждую букву. «Твой отец мёртв, девчонка…»
– Надеюсь, вы простите мне мою грубость… - прервал её Карпер.
– Но вы неверно меня поняли.
– Он смотрел на неё округлёнными глазами и странно торжествующе улыбался. Впрочем, улыбку трудно было различить
– Я написал, что ваш отец мёртв. Мёртв, а не убит. Когда я оказался в вашем замке, он уже умер, не знаю, по какой причине… Мне оставалось лишь похоронить его и сообщить вам эту неприятную новость.
Кристина молчала. Конечно, он лгал. Об этом ясно давали понять его странные вкрадчивые интонации, усмешки и ужимки. Но зачем? Чтобы обелить себя в её глазах? Чтобы избежать сурового наказания? Это всё равно ничего не изменит. Карпер умрёт, что бы он сейчас ни выдумывал.
– Просто скажи мне, - тихо произнесла девушка, - зачем? Зачем ты всё это устроил?
– Зачем?
– усмехнулся он и, с трудом подавив кашель, отошёл от решётки.
– Ваша земля больше и богаче нашей. Каменоломни, лес, залив, полный рыбы… Со всего этого можно выручить много золота. К сожалению, все ваши богатства никак мне принадлежать не могли: брачные союзы между Коллинзами и Карперами, к сожалению, так редки — в основном из-за отличий в наших религиях… Но это лишь причина, миледи. О поводе вы сами догадываетесь.
– Ради денег?
– брезгливо переспросила Кристина, скривившись. Ей казалось, что он снова лжёт, что скрывает что-то, связанное не с жаждой власти и золота, не с местью за жену, а с чем-то более важным… Но разве он расколется?
Она взглянула на Карпера - тот повернулся к ней спиной, и лица его не было видно. Он старался держаться ровно и гордо, но болезнь и побои явно его подкосили. Чувство презрения заполнило сердце девушки, и она поняла, что не хочет больше с ним говорить. Молча повернулась и, забыв о факеле, направилась прочь.
– Кристина!
– позвал вдруг Карпер. Стоило ему чуть повысить голос - и из его горла вновь вырвался сокрушительный приступ кашля.
– Чего тебе ещё?
– не поворачиваясь, но замерев, бросила Кристина.
– Я одного не понимаю, - продолжая сдавленно кашлять, сказал он.
– После всего… Как ты смогла выжить?
– Я не знаю, Джонат, - вздохнула девушка, закрыв глаза.
– Понятия не имею.
Король Драффарии Фернанд Второй приговорил Джоната Карпера к смертной казни через отрубание головы. Кристину это нисколько не удивило. Впрочем, она бы, наплевав на все законы, его повесила — или вообще оставила гнить в темнице до конца дней. К тому же, какое-то странное чувство, змеёй сдавливающее сердце, мешало ей радоваться тому, что справедливость наконец-то восторжествовала. Девушке казалось, что что-то не так, что всё закончилось слишком хорошо… Или наоборот — слишком плохо.
Эти мысли отвлекали от дела. Оторвавшись от созерцания рассвета за окном, она подняла со стола первый попавшийся пергамент и уставилась в криво начерченные буквы.
Всю ночь Кристина провела в отцовском кабинете — пожалуй, единственном месте в замке, где за всё время её отсутствия хорошо топили. Сначала она собственноручно избавилась ото всех следов пребывания Карпера: он оставил в кабинете кое-какие свои вещи, несколько писем и даже стихов. Девушка надеялась найти также какие-нибудь магические артефакты, но, видимо, Джонат предусмотрительно их либо уничтожил, либо спрятал, либо как-то отправил в Краухойз. Побросав всё найденное в очаг, Кристина занялась делами, что требовали её срочного вмешательства.