Серебряная Роза
Шрифт:
Перелёт прошёл, вполне спокойно, хотя летать Розамунда не любила, боясь высоты. Но в этот раз она мало на что реагировала. Эмоциональная встряска последних дней и моральная истощённость сделали своё дело, и девушка попросту уснула и проспала весь перелёт из Лос-Анджелеса до аэропорта Августы. Проснулась она только когда самолёт пошёл на посадку, и Роуз была вынуждена очнуться от сладкого забвения сна, так как стюардесса призвала всех пассажиров пристегнуться ремнями безопасности. Свою повзрослевшую племянницу встретил Джон Мэйсон, по прежнему импозантный, в хорошей физической форме мужчина, которому, однако, минуло пятьдесят два года. Но, не смотря на это, дядя сохранял бравый вид и жизнерадостность юности, а его голубые глаза сияли молодецким задором и только лишь широкая проседь в некогда смоляной шевелюре и морщины, избороздившие лоб и скулы, говорили о том, что время всё же властно над этим мужчиной. Розамунда была счастлива встретиться со своим любимым дядюшкой, впрочем, как и он. Это девушка прочувствовала каждой косточкой, так как Джон крепко стиснул её в объятьях и с громким смехом поднял в воздух, как часто поступал с нею в детстве. А затем они, забрав её багаж, загрузились в дядин тёмно-синий «Фольксваген» и спустя какие-то четыре часа езды, въезжали на территорию небольшого, окружённого лесом городка Скофхэгэн, где теперь Роуз надлежало вести своё существование. Ещё через полчаса прибыли на место,
После многочисленных «охов» и «ахов», поцелуев и объятий, слёз радости и вопросов о перелёте и последующей поездке, Розамунда, наконец, оказалась вот в этой самой комнате на втором этаже в особняке четы Мэйсон. Ее тётя, отойдя от первых восторгов столь долгожданной встречи, отправилась на кухню готовить праздничный ужин, дав девушке время отдохнуть, разложить вещи, привести себя и свои мысли в порядок. Чем в данный миг и занималась Роуз, хотя последнее давалась ей с трудом, так как мысли скакали как блохи и были весьма далеки от оптимистических. Не смотря на то, что она была рада увидеться с любимой тётушкой и дядей, её по-прежнему тянуло назад в Лос-Анджелес, к Анне и Адаму. И очень хотелось оказаться не здесь, в этой большой и одинокой спальне, а дома, в своей маленькой и женственной комнатке с интерьером в бледно-розовых тонах, в объятьях любимого из мужчин. Однако сие было невозможно и недоступно.
Обречённо вздохнув, Роуз прошлась по комнате, а затем, с тяжёлым кряхтеньем один за другим перетащила свои тяжёлые чемоданы через порог и поставила возле шкафа. Стоило ей сие дело немалых физических усилий, так как Роуз не отличалась ни силой, ни телосложением Геркулеса, а багаж весил, казалось бы, тонну. Затащив в комнату последний и чувствуя, как лоб покрыла испарина, девушка крайне пожалела, что отказалась от посильной помощи дяди Джона, когда тот ей предлагал. Теперь боль в пояснице и лёгкий тремор рук ясно говорили, что всплеск самостоятельности был ошибкой с её стороны. Розамунда со стоном рухнула на горку чемоданов, мысленно спрашивая себя о том, зачем она притащила сюда, в эту несусветную глушь, половину своего гардероба и стоило ли это того?! Боль и усталость во всём теле после непростой работы утверждали, что небольшого чемодана с самым необходимым в её случае было бы вполне достаточно. В крайнем случае, у неё было достаточно наличности и несколько кредиток, чтобы заполнить пустоту в гардеробе. На какой-то момент Роуз стало страшно, что из-за своей глупости, она сорвала себе спину. Однако, вместо того, чтобы в ужасе броситься за аптечкой, девушка рассмеялась горьким и ироничным смехом, так как в голове появился собственный довольно карикатурный образ городской дамочки в фиксирующем корсете, в котором ей придётся явиться на глаза к новым одноклассникам. Однако это было бы ей наукой, чтобы в следующий раз не браться за дело, которое ей не по плечу, пытаясь строить из себя абсолютно самостоятельную особу, не нуждающуюся в помощи даже ближайших родственников.
Поднявшись с горы чемоданов, Розамунда, слегка поморщившись от дискомфорта во всём теле, направилась к постели и, не потрудившись снять обувь, уселась на нее, как в детстве: подтянула к себе колени и, обняв их руками, уткнулась в них подбородком, чувствуя себя при этом разнесчастной и полностью выбитой из колеи. Мысленно она пыталась осознать своё нынешнее положение и по возможности настроиться на позитивный лад для того, чтобы понять, как ей жить дальше в сложившейся ситуации. Только хочешь – не хочешь, а ей предстояло строить здесь новую жизнь.
Розамунда тяжело вздохнула, мысленно ругая себя за уныние и буквально ненавидя за слабость, привычным жестом крепко сжала в ладони висевший на груди талисман на кожаном шнурке – небольшой, хорошо отшлифованный, напоминавший по форме блинчик, самородок серебра, который девушка никогда не снимала. Розамунда наткнулась на него в одном из рудников, в ту далёкую пору, когда вместе с родителями ездила по их исследовательским командировкам. Когда же она показала им свою находку, они восхитились, до того камушек был хорош, а затем, отдали его ювелиру, который сделал огранку и довёл слиток до ума, превратив тот в красивый амулет. Розамунда с тех самых пор с ним не расставалась и верила, что он оберегает её и даёт жизненные силы. Поэтому когда ей было особенно тяжело – как вот сейчас, возникали трудности, а тяжёлые мысли заполняли голову, она сжимала его в руке или просто прикасалась и будто бы подпитываясь его энергией. Роуз нравилось серебро – бесцветный, абсолютно «не кричащий» и невероятно загадочный металл, словно пропитанный тайной и полный скрытого холодного огня. К тому же во многих верованиях серебро считалось лютым врагом всякой нечисти, а фильмы и книги утверждали, что именно пулей из этого металла можно убить оборотня. Во что, впрочем, Розамунда не верила, считая сие чепухой и вымыслом из легенд, так как никогда не была излишне суеверна,
Девушка приподнялась на постели и, повернув голову, пристально взглянула на своё отражение в большом зеркале, вмонтированном в дверцу гигантского шкафа.
Розамунда была настоящей платиновой блондинкой, с ярко выраженным серебряным оттенком волос. В детстве из-за этой редкой особенности ребята немилосердно дразнила её старухой, что частенько доводило маленькую Роуз до горьких рыданий и тихой ненависти к жестокой природе, наградившей её такими бесцветными локонами. Джеймс и Аманда тихо посмеивались, слушая скорбные жалобы дочери, и говорили, что придёт время, и она сможет оценить себя по достоинству, трезво взглянув на бесценный дар, который преподнесла ей судьба. Правда в ту пору, будучи обиженным ребёнком, над которым нещадно издевались все дворовые хулиганы, Розамунде в предсказание родителей верилось с трудом, и она мечтала взять краску и перекрасить свои тусклые пряди, придав им нормальный оттенок. Только час действительно пришел, былая ненависть пропала, но и дикого восторга или запредельной радости от собственной уникальности так же не возникло. Хотя Адам просто сходил с ума от её волос и был готов сутки напролёт пропускать мягкие пряди сквозь пальцы, тихо нашёптывая ей на ушко, что они у неё подобны шёлку.
Черты Розамунды были словно вырезаны рукой искусного мастера: изящны, прекрасны и тонки. Девушка была наделена невероятно притягательной и очаровательной внешностью: нежный овал лица, аристократический прямой носик, точёные скулы, нежный бутон розовых, чуть пухлых губ, упрямый маленький подбородок, говоривший о некоторой своенравности нрава и глаза – большие, опушённые длинными и густыми, чуть загнутыми кверху ресницами, сиявшие внутренним светом, цветом напоминавшие расплавленное серебро. Те, кто хорошо знал девушку, мог сказать, что цвет её серых глаз мог от настроения Розамунды меняться, становясь то дымчатым – в минуты, когда она была спокойна и весела, и темнеть до цвета грозового неба, когда была рассержена или расстроена. Роста девушка была среднего и обладала женственной изящной фигуркой. Нескладный гадкий утёнок с «седым» пушком на голове в детстве со временем, как в сказке, превратился в прекрасного лебедя, в прекрасную девушку. Только Роуз хоть и принимала себя такой, какая она есть, но никогда, как другие юные мисс, особенно не зацикливаясь на собственной внешности, считая, что это не самое важное в жизни. Она знала, что довольно красива и нравится людям, и этого, ей было достаточно. Но порой, как и другим представительницам прекрасного пола, ей всё же хотелось стать ярче, стать сияющим солнцем, а не блеклой луной, с которой Роуз отожествляли друзья и любимый человек. Они же, наверное, и не позволили бы ей что-либо изменить в себе. Никто не считал её бесцветной и тусклой, а парни так вообще, столбенели и размазывались по стенам, завидев стройную фигурку на своём горизонте.
Девушка несколько минут разглядывала себя в зеркало. Личико Роуз исказила гримаса, когда она, представила, как её будут рассматривать в ближайшие несколько месяцев новые одноклассники, словно диковинную букашку ученый энтомолог. Только тут уж ничего было не поделать, оставалось лишь морально готовиться к предстоящему испытанию, сохраняя хладнокровие и не поддаваться заранее панике. Тихо вздохнув, Роуз отвернулась от своего отражения и перевела взгляд на гору чемоданов. Скоро предстояло спускаться к праздничному ужину, и девушка решила, что пора заканчивать с приступами меланхолии, навалившимися на неё, и начать распаковывать багаж, если конечно она хочет успеть закончить сие предприятие сегодня.
С такими мыслями она сползла с постели и, немного успокоившись, уже целеустремлённо направилась к чемоданам.
Глава 2
Розамунда с тяжёлым стоном рухнула на постель, чувствуя, что лопнет, если сдвинется с места. Тётя устроила просто настоящий пир в честь её приезда, наверняка вложив весь немалый опыт, мастерство в приготовлении блюд, а также энтузиазм и, несомненно, душу. Стол буквально ломился от всевозможных лакомств и яств, которыми Лидия в итоге наполнила доверху её тарелку и заставила попробовать каждого, а ей было неловко отказывать любимой тётушке в такой малости, как оценить её кулинарные шедевры. В конце концов, после трёхчасового сидения за столом и поглощения пищи, Роуз взмолилась о пощаде, когда тётя щедрой рукой положила ей на тарелку приличного вида кусок торта, украшенный толстым слоем крема. Розамунде казалось, что она вообще столько за всю свою жизнь не ела и чувствовала, что просто разлетится на мелкие лоскутки, если съест, еще, хоть что-нибудь, о чём не преминула сообщить своей хлебосольной родственнице. Тётушка, усмехнувшись, сжалилась, но всё же заметила, что племянница уж слишком худенькая и не мешало бы, чтобы за время её пребывания здесь, немного мяса наросло на её косточках. Розамунда же нисколько не сомневалась в том, что с Лидией это гарантированно. Особенно если она поставит себе целью откормить её, то можно с твёрдостью сказать – откормит. А с такими завтраками, обедами, ужинами ей в скором времени придётся сменить гардероб, так как она попросту ни в одну привезённую из Лос-Анджелеса вещь не влезет. Однако, не смотря ни на что, Роуз была довольна проведённым вечером. Джон и Лидия дали ей сегодня то, что родители в последнее время сократили до минимума: собрались вот так все вместе за праздничным столом, разговаривали, смеялись, шутили. Ведь чем больше ширилась и разрасталась компания Аманды и Джеймса, тем реже они стали появляться дома, проводя большую часть своего времени в офисе и лаборатории, оправдывая это тем, что работают для того, чтобы обеспечить будущее Роуз. А поездки в их загородный дом на уикенды стали редким событием в жизни семейства Сент-Джеймс. Розамунда всё понимала, но в тоже время очень хотела видеть своих родителей, проводить с ними время или хотя бы завтракать, обедать или ужинать вместе. Дядя с тётей с таким искренним интересом расспрашивали Розамунду о её жизни, что девушка, не тая, рассказала очень многое: о школе, о друзьях, об Адаме – радуясь, что она им небезразлична. Лидия и Джон действительно выглядели довольными от того, что она к ним приехала и девушка могла более не переживать, что обременяет их своим присутствием. Тётушка, услышав из её уст эти мысли, просто посмеялась, заявив что о такой глупости и думать не стоит, а они с Джоном только счастливы, что Аманда отправила Роуз к ним и любимая племянница теперь будет жить с ними.
«Надеюсь, мама не проговориться тете, о том, как я не хотела сюда ехать» – обеспокоенно подумала девушка.
Тяжело вздохнув Розамунда с кряхтением, приняла сидячее положение, теперь понимая, как себя чувствует объевшийся морж и потянулась за лежавшим на тумбочке телефоном, решив, что пора бы пообщаться с Анной и Адамом. Им она обещала позвонить, как только выдастся свободная минутка и поведать обо всём, что произошло с момента их расставания. С улыбкой девушка набирала первый номер – подружки, чувствуя, как внутри разливается тепло только от мысли, что сейчас услышит голоса дорогих ей людей. Анна, которая наверняка ожидала звонка, сняла трубку буквально после второго гудка.