Серебряная ведьма
Шрифт:
Страшная «Книга теней» выглядела такой безобидной – просто старинный том с пожелтевшими страницами в потертом кожаном переплете. Но, как только Мэг взяла ее в руки, книга словно обрела собственную страшную жизнь. Каким-то странным образом она чувствовала пульс ее темной мудрости, которая была ей отвратительна, и книга призывала к себе.
Мэг отнесла книгу на стол и положила, нервно вытерев руки о платье. Кассандра взялась за свой посох. Простукивая путь перед собой, она подошла к Мэг.
– Над чем мне сегодня работать, мама? – равнодушно спросила девочка. – Заклинание
– Если бы ты была хорошей дочерью, ты бы это уже нашла, – презрительно ответила Кассандра.
Мэг замерла, пытаясь не выдать своего секрета малейшим шорохом или дыханием. Она разгадала заклинание давно, но, если у матери восстановится зрение, кому-то другому придется ослепнуть. Кассандра без сожаления принесет в жертву любого, но Мэг содрогалась при этой мысли. Возможно, тогда мама не будет такой злой, если сможет видеть, но цена была слишком высока.
Как ей хотелось умолять Кассандру: «Мама, давай избавимся от этой ужасной книги, забудем все бредовые планы и оставим надежды, пока ничего не случилось. Давай уедем, и будем снова жить в нашем прелестном маленьком доме в Дувре. Я буду хорошо заботиться о тебе. Клянусь. Я стану твоими глазами, как Цезарь».
Но такие мольбы лишь разозлят мать, поэтому Мэг смолчала. Она все больше училась скрывать мысли от Кассандры, и эта растущая сила пугала ее.
– Пока забудь про заговор о возвращении мне зрения, – приказала Кассандра и напугала Мэг, внезапно потребовав: – Ты знаешь, что такое миазма?
– Д-да, – нервно ответила Мэг. – Норис объяснила мне, когда я услышала несколько историй про Темную Королеву. Она сказала, что миазма – ядовитый дым, который… от которого люди сходят с ума, начинают нападать друг на друга, и что только Темная Королева способна использовать такую черную магию. Но миазма так опасна, она может выйти из-под контроля колдуньи, даже Темная Королева с ней больше не связывается.
– Тебе все это рассказала госпожа Вотерс, да? – нахмурившись, прошептала Кассандра. – Женщина была большой дурой, и, кажется, я запретила тебе упоминать о ней при мне. – Колдунья провела пальцами по столу, пока не нащупала «Книгу теней», и положила на нее руку. – Считается, что в этой книге содержатся самые могущественные заклинания Дочерей Земли. Где-то здесь должно быть упоминание миазмы. Хочу, чтобы ты нашла и перевела для меня.
Мэг с ужасом уставилась на мать. Это было самое ужасное, что Кассандра когда-либо просила ее сделать.
– Но… но зачем, мама? Какая тебе польза от такого страшного колдовства?
– Наша революция приближается слишком медленно. Собираюсь ускорить события, но это все, что ты должна знать на данный момент. Просто делай, что я велю.
Мэг крепко сжала руки. Она не могла… она не будет… Но вслух перечить матери она не осмелилась. Отчаянно ища способ избежать такой страшной задачи, она произнесла:
– Даже если в книге это есть… будет очень трудно… и к тому же уже поздно. Не поужинать ли нам сперва, а завтра…
– Тебе не будет ни ужина, ни завтрака. Ты останешься под замком, пока не узнаешь, как сделать миазму, более сильную и могущественную, чем
Губы Мэг упрямо сжались в тонкую линию. Вряд ли мать станет держать ее под замком в башне, пока она не умрет от голода. Но, заметив мрачную решимость в лице Кассандры, она засомневалась.
– Да, моя госпожа, – прошептала она.
Схватив посох, Кассандра направилась к двери. Она задержалась на пороге, чтобы предупредить:
– Не хочу снова тебя наказывать. Поэтому не подведи меня, Мегера.
– Да, моя госпожа, – повторила Мэг.
Она села за стол, уставившись в книгу и подперев подбородок рукой. Только после того как дверь закрылась и она убедилась, что мать ее не услышит, она осмелилась медленно произнести:
– Но мое имя Мэг.
ГЛАВА 14
Когда они свернули с главной дороги и направились через лес, Симон придержал Элли после быстрого галопа и пустил ее шагом. Узенькая тропинка была непроходима зимой, а после проливного дождя колеса повозок вязли в густой грязи.
Засуха сделала дорогу пригодной, и деревенские телеги оставили на ней глубокие борозды. Но здесь хотя бы деревья давали тень, спасая от полуденного палящего солнца.
Элли немного вспотела, но галоп мало сказался на ее выносливости и скорости. Симону приходилось сдерживать ее, чтобы она не шла слишком быстро, иначе Мири никогда бы не поспела за ними. Хотя Самсон был более крепкий, чем Элли, огромный мерин давно бы глотал пыль, если бы Симон дал Элли волю, и это тревожило мужчину.
Когда они утром собирались в путь у дома Мейтланов, он предложил Мири обменяться лошадьми. Элли могла капризничать с другими, но позволила бы ей оседлать ее. Однако девушка категорически отказалась.
– Нет. Элли огорчится и будет ревновать, если увидит, что ты на другом коне. Даже если я попытаюсь ей объяснить, она все равно будет думать, что огорчила тебя, будет бояться, что сделала что-то не так.
Но чувства кобылы интересовали Симона не так сильно, как безопасность Мири. Если придется встретиться с какой-нибудь опасностью на дороге, ему хотелось быть уверенным, что Мири сможет уйти, особенно если будет погоня. Почти сразу после того, как они покинули дом Мейтланов, он заметил, что его подозрения предыдущей ночи были обоснованными.
За ними действительно следили трое всадников, едва заметные на дороге позади них, иногда пропадавшие за горизонтом, но всегда появлявшиеся снова. Казалось, что трио исчезло, когда они остановились отдохнуть в последней деревне. Но, как только они выехали на дорогу, Симон заметил знакомые силуэты позади, которые никогда не приближались, но и не отставали от них, настойчиво преследуя. И теперь он не сомневался, что за ними следят.
Эти трое не агенты Серебряной розы, это было очевидно. Они шли за ними днем, и все трое были мужчинами. Устав от игры в кошки-мышки, Симон подал Мири сигнал, и они перешли на быстрый галоп. Он достаточно хорошо знал эту местность, и у них была возможность оторваться от преследователей, погоняв их по холмам, полям, через речку, а потом свернув на узкую тропинку в густом лесу.