Серебряное крыло
Шрифт:
Внутри было сыро и холодно, и они крепко прижались друг к другу.
— Что случилось? — спросила Марина.
— Я видел, как Тробб ел летучую мышь.
— Ты уверен?
Шейд кивнул, стуча зубами.
— По-моему, люди своими стрелами убили Гота. — Он вспомнил, как одна стрела едва не задела его и задрожал.
— А что с Троббом? Шейд покачал головой:
— Когда эта машина оказалась возле нас, я потерял его из виду. — Он снова будто наяву увидел, как в пасти Тробба трепещет тело златокрыла, и содрогнулся. —
— Ты знаешь, я чувствовала что-то в этом роде, — прошептала Марина.
Шейд ничего не ответил.
— Пару ночей назад в убежище я проснулась, а Тробб смотрел на меня такими голодными глазами. Будто я пища.
— Почему ты не рассказала мне?
— А что бы ты сделал?
Он вздохнул, пристыженный.
— Посмеялся бы. Сказал, что тебе привиделось. Я был дураком.
Летучие мыши, которые едят себе подобных, — это чудовища. Он никогда не слышал, чтобы какие-нибудь животные так поступали, даже совы.
Внезапно его охватила ненависть к самому себе. Он верил Готу, каждому его слову. Отправиться в джунгли, создать армию, разгромить птиц и зверей раз и навсегда. Шейд думал, гиганты хотят стать их союзниками. Ему казалось, что это часть Обещания.
— Ты хотел быть таким, как они, — сказала Марина.
Он с несчастным видом кивнул. «Посмотри на меня! — кричал он в душе. — Посмотри, какой я маленький! Кто бы не захотел такой силы? Силы помешать совам сжечь Древесный Приют, помочь своей колонии, найти отца…»
— А почему они не съели нас сразу же?
— Они нуждались в нас — мы помогали определить направление пути по звездам.
— Я думал, это была ты, Марина. Когда я увидел, как он ест летучую мышь, я подумал, что это ты.
— Наверное, он поймал отставшего от колонии, — произнесла Марина глухим голосом.
Шейд снова задрожал и обхватил себя обоими крыльями.
— Люди хотели убить всех нас, — мрачно пробормотала Марина. — Моя колония во всем была права. Люди злы.
Шейд стиснул зубы, не зная, что сказать.
— Машина двигалась прямо на нас, — продолжала Марина. — Они знали, где мы находимся.
— Каким образом?
— Кольца, — прошептала она. — Наверное, кольца подсказывали им.
У Шейда шерсть встала дыбом, когда он представил, как машина возвращается и стрелы впиваются в него.
— Кольца ничего не значат, слышишь? — сказала Марина зло. — Они всего лишь пометили меня и в любой момент могут прийти и убить нас. Ничего удивительного, что моя колония прогнала меня. Они были правы. Я проклята.
— Нет! — сказал Шейд хрипло.
— Ты тоже был прав. Люди не собираются помогать нам. И пока я вместе с тобой, ты тоже в опасности.
Шейд крепко зажмурился, желая, чтобы все мысли вылетели из его головы. Все рухнуло. Он был так уверен в людях, когда покидал эхо-хранилище в Древесном Приюте. А теперь что он знал? Что знала Фрида? Кольца не имеют никакого значения. Ради чего его отец рисковал жизнью? Может быть, не было никакого Обещания? Все это просто сказка, ложь, выдумка, и Батшеба оказалась права. Есть только ночь, день, закон, и больше ничего не будет.
— Мы найдем мою колонию! — решительно сказал Шейд. — И узнаем правду о кольцах. Правду обо всем.
Гот чувствовал, как глубоко стрела вонзилась в грудь, а крылья касаются замерзших листьев. Он лежал на земле. В глазах рябило, поднять голову стоило огромных усилий. Надо попытаться еще раз.
С трудом изогнув шею, он сжал зубами древко стрелы и выдернул ее. Бока Гота тяжело вздымались, из раны лилась кровь. В стреле, должно быть, была какая-то отрава, как в тех шприцах, которыми люди кололи его. Выдержать, главное, выдержать. Он был такой усталый, такой сонный.
Гот снова погрузился в темноту.
Зашуршали сухие листья, от чьих-то шагов задрожала земля, и пара рук в перчатках подняла его. Гот не открывал глаз, но на самом деле совершенно проснулся. Он сосредоточился на этих руках, оценивая силу пальцев, прикидывая, где они держали слабее всего. Потом он чуть приоткрыл глаза и увидел Человека из искусственных джунглей. Лицо Человека было защищено пластиковой маской.
Гот закрыл глаза, сделал тихий, глубокий вдох и изо всех сил взмахнул крыльями, хлестнув Человека по лицу, тот покачнулся и, спотыкаясь, отступил назад с возгласом удивления. Почувствовав, что хватка ослабла. Гот взмыл в воздух. Затем он яростно бросился на маску, вцепился в нее когтями и сорвал с лица Человека.
Человек схватил какой-то длинный предмет, лежавший рядом с ним, и прицелился. Гот снова ринулся вниз и вонзил когти Человеку в лицо. Тот выпустил предмет и зажал руками раны на щеках.
— Зотц проклинает тебя! — пронзительно выкрикнул Гот, взмыв высоко в небо. На соседнем поле он увидел летающую машину и еще двоих людей, бегущих к Человеку.
— Шейд! — позвал Гот. — Марина! Тробб!
— Здесь! Я здесь!
Громко хлопая крыльями, к нему подлетел Тробб, и Гот почти обрадовался, увидев его.
— Я думал, тебя убили! — запричитал Тробб.
— Это было какое-то сонное снадобье. Давай-ка уберемся подальше отсюда. А где остальные?
Тробб виновато потупился.
— Тробб?
— Я не знаю.
— Почему ты не убил Марину, как я тебе велел?
— Я думал, что убил ее, — промямлил Тробб. — Я нашел златокрыла, совсем одного, убил его, а потом обнаружил, что это не она. И… — Тробб замялся.
— И что случилось, Тробб?
— Недомерок все видел.
— Ты идиот, — спокойно произнес Гот. — Неудивительно, что он вел себя так странно, они пытались сбежать. — Он с презрением посмотрел на Тробба. — Ты позволил им уйти.