Серебряные крылья
Шрифт:
У Зуба много вопросов: где хранить перчатки и шлемофон, как лучше уложить привязные ремни и
лямки парашюта. Вопросы не случайны: у летчика все должно быть продумано до мелочей, тогда он
сможет быстро подготовиться к полету, в считанные секунды запустить двигатель и взлететь по тревоге.
Командир звена помог начинающему боевому летчику познать некоторые премудрости дежурства.
— Ну а теперь пошли, а то прохладно, — говорит Шепелев и направляется в домик.
Зубу
и снова думает о том, что хорошо бы именно сегодня проверили боевую готовность дежурного звена. Он
не ударит в грязь лицом и покажет товарищам, чему научился за несколько месяцев пребывания в полку.
Мысли прервал шум возле дежурного домика. К самолетам бежали летчики и техники. «Так и есть
— тревога».
Зуб засуетился возле самолета. Техник помог занять место в кабине и запустить двигатель.
Шепелев уже рулит к взлетной полосе, а Зуб еще не закрыл фонарь. Быстрее, быстрее! Отлетели колодки
из-под колес, загерметизирована кабина, и Зуб догоняет Шепелева на рулежной дорожке. Шепелев рулит
тихо, ожидает ведомого.
Пара уходит на перехват цели. Стремительно набирают высоту истребители. С командного пункта
информируют: быть готовыми уничтожить аэростат. Больше летчикам не говорят ничего.
А тем временем на КП идет напряженная работа. Приказано уничтожить оторвавшийся аэростат.
На нем подвешены важные метеорологические приборы. Чтобы их сохранить, аэростат нужно сбить как
можно быстрее. Об этом и думают на командном пункте.
— По цели действует пара соседей, — услышал Зуб знакомый голос штурмана наведения. — Вам
курс двадцать градусов, высота максимальная!
«Эх, не везет, — пронеслось в голове Владимира. — Ну конечно же, соседи собьют шарик с
первой атаки. А он, Зуб, останется лишь созерцателем поединка». И тут же другой, внутренний, голос
осуждает: «Задержался со взлетом, теперь смотри, как действуют другие».
Зуб осматривает воздушное пространство. Слева в вышине показался двойной инверсионный след.
Это соседи начинают атаку.
Ведомый летчик сильно отстал. «Действуют одиночно», — думает Зуб. По голосу и позывным он
узнал в ведущем летчика Чернова, в ведомом — Бирюкова.
Чернов быстро сближается с целью. Пора открывать огонь! Но залпа не последовало, и самолет
проскочил ниже цели.
Зуб внимательно следил за атакой, и, когда самолет промчался мимо аэростата, двойственное
чувство еще сильнее овладело летчиком. В душе теплилась надежда: может, и ему удастся атаковать. И в
то же время мучил вопрос: почему летчик промахнулся?
А тем временем
направлении цели. Снова промах. Трасса легла значительно ниже аэростата. Зуб так и не мог понять, в
чем причина плохой стрельбы. В голове вертелась мысль: «Близок локоть, да не укусишь». Зато Шепелев
понял все.
— Неправильно наводите, — передал он на КП. — Летчик ниже цели на 600—1000 метров.
Дело в том, что до подхода к цели летчик не был выведен на заданную высоту. А ведь «потолок»
самолет может набрать только в режиме максимального набора и только на прямой. Никаких доворотов,
кренов в это время быть не должно. Офицеру наведения следовало бы так построить маневр, чтобы
истребитель мог выйти на цель без разворотов. Если же потребуется разворот, то дополнительно
набирается такая высота, какую придется потерять в процессе разворота. Чернова сразу после взлета
направили на цель. А прямая для набора заданной высоты оказалась явно недостаточной.
Если бы в кабине самолета сидел опытный летчик, он, вероятно, смог бы правильно оценить
обстановку и парировать ошибку штурмана КП. Но молодому офицеру разобраться в случившемся
оказалось не под силу.
Шепелев переживал это не меньше Чернова. Ну что стоило ему запросить от КП повторного
наведения. Для этого потребовалось бы сделать отворот, отойти от цели и на прямой набрать высоту. Так
нет. Чернов довольно уверенно передал по радио: «Цель вижу, атакую!» Он пытался сблизиться с целью,
несмотря на большую разницу в высоте. Атака оказалась неудачной.
Боясь потерять аэростат из виду, летчик допускает вторую грубую ошибку: начинает
маневрировать в непосредственной близости от него. Но это можно делать на малой высоте, а в
стратосфере крен самолета (даже при максимальной тяге) приводит к резкой потере высоты в процессе
разворота. Летчик это, безусловно, знал, однако победило желание уничтожить цель во что бы то ни
стало. К сожалению в данном случае желание победить не опиралось на точный расчет и возможности
самолета.
Чернов понял ошибку, но уйти от цели, не поразив ее, по-прежнему не хотел. Во втором заходе он
увеличил, насколько мог, угол кабрирования, но трасса все равно легла ниже цели.
Получив приказ по радио, Чернов отходит от цели.
В атаку заходит Бирюков. Шепелев и Зуб отлично видели, что летчик набрал заданную высоту
задолго до подхода к цели. Молодец! Хотя летчик он не из сильных, но точно выполняет команды с
земли, и это приносит первый успех.