Серебряный меридиан
Шрифт:
ляясь к ней, спросил Том. — Скажи мне, чем живет земля? Чем мы
утоляем жажду? Чем нас крестят? — он подошел совсем близко
и осторожно окатил ее голову водой, донесенной в ладонях. — Разве
чернилами?
Она зажмурилась и почувствовала его ладони у себя на плечах.
Том мягко потянул ее к себе, сделав шаг назад. Он вел ее в воду.
Никакая иная стихия не смыла бы с них все, что еще последними
бесплодными усилиями отчуждало их друг от друга.
Недаром
«Желание». Желанием томим,
Молю тебя: возьми меня в придачу
Ко всем другим желаниям твоим.
…………………………………………
Недобрым «нет» не причиняй мне боли.
Желанья все в твоей сольются воле*.
Звуки остались. Слова пропали. Они растворились в ветвях, в каплях воды на коже Тома, в их телах, словно освобожденных от
* Шекспир У. Сонет 135 (пер. С. Маршака).
323
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
пут. В ее горле рождались звуки — не слова. Это был голос жен-
щины прежде всех слов.
Твоя душа противится свиданьям.
Но ты скажи ей, как меня зовут.
Меня прозвали «волей» иль «желаньем»
А воле есть в любой душе приют.
………………………………………….
Ты полюби сперва мое прозванье,
Тогда меня полюбишь. Я — желанье!*.
Неподвластное ей ее тело стало таким же гибким и свобод-
ным, точно ивовые ветви, стелющиеся по воде. И над ними
плыло безмолвие. Во всем была эта бессловесность. Одна на
всех.
Том вышел из воды, держа Виолу на руках, и осторожно опустил
ее на плащ.
— Какое. Счастье. Быть. Женщиной.
Они долго молча смотрели друг на друга.
— Ты покрыта пылью подмостков, — сказал спустя время Том. —
Я хочу, чтобы на тебе засверкали водяные брызги. Ты дышишь
книгами, а создана для солнца.
Виола молчала, будто глядя внутрь себя.
— Опять ты улетаешь куда-то. Возвращайся.
— Я не могу найти ответ.
— Посмотри на меня. Ответ здесь. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы
ты всегда была со мной. Всегда. Понимаешь?
— У меня строптивый нрав.
— Я вижу.
— А вдруг я не смогу? Вдруг мы устанем друг от друга?
— Думаю, я пойму и это.
— И что ты сделаешь?
— Дам нам отдохнуть. Я часто и надолго ухожу в море.
Он
близко.
* Шекспир У. Сонет 136 (пер. С. Маршака).
324
ЧАСТЬ II. ГЛАВА XI
Ты с виду прям и честен, капитан.
Хотя природа в благородный облик
Порой вселяет низменное сердце,
Мне кажется, в твоих чертах открытых,
Как в зеркале, отражена душа...*.
— Роль возлюбленной, ожидающей на причале, — задумчиво про-
изнесла она, — мне еще не доводилось играть.
— Так сыграй.
Улыбнувшись, она шутливо сказала:
— Ты не представляешь, какой я могу быть — ревнивой, каприз-
ной, плаксивой, слабой, дурашливой — всякой.
Он взял ее руку: «Представляю».
Месяц до отплытия Тома Виола провела в его доме. Она обещала
его ждать. И тогда, если она решится, в следующем году они
вдвоем уедут в Венецию. Об этом знал только Уильям.
Радуясь за сестру, он понимал, что с ее отъездом половина его
сердца оторвется навсегда. Он утешал себя тем, что время лечит, и что, возможно, осознание того, что она благополучна и любима, поможет ему примириться с ее отъездом. Но сердце теперь не пе-
реставало ныть.
Виола, провожая Тома, дала ему маленькое письмо, прочесть
которое попросила, когда они будут милях в семистах от Лон-
дона. Капитан измучил матросов, требуя не упустить на этом
пути ни одной перемены ветра. Открыв письмо, он прочел:
« Anchora Spei»**.
Долгие месяцы Виола металась от решимости до полной рас-
терянности. Ее пугала разлука с братом, со всеми и всем, кого
она любила. Она ждала. Том вернулся двадцать первого сен-
тября.
В апреле следующего 1599 года Виола и Том венчались в при-
ходе Св. Георгия-на-Лужках в присутствии Джима Эджерли
и Уильяма Шакспира. Обращаясь ко всем, ровно звучал высо-
кий голос:
* Шекспир У. Двенадцатая ночь, или Что угодно (пер. Э. Линецкой).
** Якорь надежды (лат.).
325
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
— Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь пред Богом
и этим собранием, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину
священными узами брака, о котором святой Павел повелел, чтобы
он был честен среди всех людей. Посему, никто не должен присту-