Серебряный меридиан
Шрифт:
к тому, что делала и что говорила Виола. Черты его лица напряг-
лись и обострились. Он боялся, что она вдруг передумает и скажет, что еще не готова или не может решиться. Но Виола сидела за ком-
пьютером, писала, листала «Гардиан», болтала с друзьями и не воз-
вращалась к теме переезда. Значит, все шло так, как они решили.
121
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
— С тобой все в порядке? — спросила она.
— Да, — он смущенно посмотрел
Она улыбнулась. Ему. Он поцеловал ее в чуть заметную горбинку
на носу. Она прикрыла глаза, но стоило ему выпрямиться, как
в них загорелись веселые искорки.
— Ты ведешь себя просто неприлично. А уже пора собираться.
Он чмокнул ее в щеку.
— Иду.
Ночью он долго лежал без сна, прислушиваясь к ее дыханию.
В его памяти всплывало пережитое месяц назад, — время пронес-
лось стремительно.
Первое, что он вспомнил — репетиция Рождественского спек-
такля в театре, на которой Виола читала из зала с листа реплики
актрисы, потерявшей голос. Музыканты квартета, приглашенные
для этого проекта, расположились в зале на стульях ,расставлен-
ных на время репетиции довольно хаотично. Он смотрел на нее, стоя у входа в зал. В синем свитере и выглядывавшей в его вырезе
белой футболке, в темно-синих плотно облегающих джинсах она
выглядела юной и так на месте, словно родилась для того, чтобы
сидеть на репетициях и стоять на сцене в этом зале. Она сидела, положив ногу на ногу, наклонившись вперед и внимательно при-
слушиваясь к происходящему. В одной руке у нее был микрофон, другой она придерживала лежащие на коленях страницы. Он
смотрел на нее и думал, что все, чем была его жизнь до сих пор, с успехами, утратами, сомнениями, победами, разочарованиями
и надеждами было только репетицией этой встречи с ней.
И еще он вспомнил, как седьмого декабря они вдвоем вошли
в звукозаписывающую студию, как волновались, как говорили
с оператором, как прошли за стекло и, надев наушники, настроили
микрофоны, и как, взглянув на нее, он сказал: «В путь!»
122
ДЖЕЙМС ЭДЖЕРЛИ
«А ЛУЧШЕЕ В ИСКУССТВЕ –
ПЕРСПЕКТИВА»
Часть II
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
Глава I
Бытует представление, что Ренессанс —
это торжество разума над предрассудком.
Но правда состоит в том,
что Ренессанс достиг рассвета в мире,
терзаемом религиозным страхом
и пылавшем религиозным рвением.
Э. Грэм-Диксон «Ренессанс»
Шел третий день, а Джон все не приходил. Мэри не могла
встать сама после долгих родов, завершившихся в воскресную
ночь появлением на свет двух крепких громкоголосых малышей.
Мальчика и девочки. Ее мать, ее сестры и Анна, жена управляю-
щего фермы, все время были рядом. Только муж даже не заглянул
к ней. Мэри ждала, что Джон, как было после рождения их пер-
вых, но, к большому их горю, умерших вскоре дочерей, поспешит
порадоваться долгожданным детям. Но сестры и мать вернулись
без него. Мэри заметила, как изменились их лица. Да и вели себя
они как-то странно, будто боялись лишний раз дотронуться до нее
и детей и встретиться с ней взглядом. Они будто онемели от
страха. На все ее расспросы, что произошло и почему Джон не
идет, они только качали головами или отвечали невпопад. Утром
плач детей разбудил ее. Она распеленала их и покормила, забыв
обо всем, с умилением глядя в их сморщенные мордашки, радуясь
и благодаря Господа за это счастье. Насытившись и даже не ото-
рвавшись от материнской груди, сын и дочь крепко заснули. Мэри
укладывала их поудобнее около себя, когда внизу послышался шум.
Там Джон долго кричал на кого-то из домашних.
Она прислушивалась, но не могла разобрать, что происходит. Руки
ее холодели, сердце колотилось у самых ключиц. Предчувствие
беды, подгоняемое неизвестностью, расползалось в душе. Затем все
содрогнулось. Это он, уходя, с силой хлопнул дверью. В доме воца-
рилась тягостная тишина. Наконец, вечером Мэри потребовала:
— Приведите его хоть силой! Детей крестить пора, или он забыл?
Мать перекрестилась и спустилась вниз. Только через час Джон
вошел в комнату. Хмуро, с презрением он смотрел на нее и детей.
124
ЧАСТЬ II. ГЛАВА I
Это был другой Джон, не тот, что клялся быть с ней в горе и радо-
сти — добродушный балагур и дружелюбный шутник. В любви
и радости они начинали свою жизнь. Только с детьми их настигла
беда. Их первая дочь — Джоан — родилась шесть лет назад и про-
жила всего несколько месяцев. Через четыре года родилась Мар-
гарет — нежная малышка и очень слабенькая. Ненадолго она
пришла в их жизнь утешением. И ее не стало. С этого времени
Джон заметно изменился. Он замкнулся. Замолчал. Смотрел на
жену с подозрением. Стал раздражительным и придирчивым ко
всему. Теперь их радость и горе оказались порознь.