Серебряный меридиан
Шрифт:
За год до их свадьбы Джон был назначен одним из городских
«дегустаторов», призванных удостоверять качество хлеба и эля, поставляемых в город. Со временем, однако, это доходное и по-
четное занятие уже не так, как прежде, радовало Мэри. С годами
удостоверение качества эля привело к заметному увеличению по-
требляемого количества. Джон не смог остановиться вовремя
и постепенно утратил уважение соседей и доверие властей. Правда, в его жизни
и удача давали ему неплохой шанс. Его назначили одним из город-
ских констеблей и вменили в обязанность по ночам обходить до-
зором город, наводить на улицах порядок и разгонять драчунов —
не даром же ему была дана такая внушительная внешность, зыч-
ный голос и богатырская сила. Многие считали его человеком
дельным и толковым, поэтому часто приходили за советом. Сосе-
дей, родственников, даже людей малознакомых Джон был готов
рассудить по справедливости и за каждого честного малого умел
заступиться. Осуждения людей он боялся больше болезней, не
пропуская и не забывая ни одного упрека в свой адрес, обоснован-
ного или беспричинного. И, если таковые случались, повод к ним
и вину он находил в своем окружении. Естественно, что самой
близкой была Мэри, она и становилась виновницей всех его не-
удач и огорчений. Он то бывал с нею нежен и тих, а то без при-
чины разражался гневом.
Когда Джон уже был членом городского совета, его избрали каз-
начеем, ответственным за собственность и доходы города. Под
его наблюдением к верхнему этажу ратуши было пристроено по-
мещение для школы. Тогда же он получил разрешение бесплатно
обучать своих будущих сыновей в Новой королевской школе.
125
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
С тех пор он страстно мечтал о сыне, которого отправит туда
учиться. Но сына не было, а дочери умирали. После страшных
потерь он стал опасаться, что за благонравием жены может скры-
ваться что-то неправедное, и чем больше боялся, тем страх овла-
девал им сильнее. Он уверовал, что на его дом навели порчу и что
сам он страдает от колдовских чар.
Теперь он стоял перед женой, сжимая и кусая губы. Он будто раз-
минал их, чтобы выговорить, наконец, то, что никак не мог про-
изнести.
— Господь вдвойне вознаградил теперь твои усилия, Джон, —
тихо сказала Мэри, приподнимая младенцев, лежащих рядом.
Джон вздрогнул и посмотрел на них, как смотрят на своих мучи-
телей или на тех, кого намерены бичевать.
— Кто из них кто?
— Это — мальчик, а вот — девочка. Благослови их, Джон.
— Их? Ты говоришь «их»? Скажи лучше, кого я должен крестить?
— О чем ты говоришь? Опомнись! Их двое!
— Я вижу, что двое. — он втянул воздух, и его голос почти пропал.
— А кто из них мой?
— Силы небесные! Что ты говоришь? Это наши с тобой дети!
— Мать у них одна, — он выжимал из себя слова, — но отцы-то
ведь разные.
Мэри замерла. Она с нетерпением ждала, когда вместе с мужем
возблагодарит Бога за то, что их дети родились в день Святого Ге-
оргия, который защитит и оградит их от всех невзгод и напастей.
— Ты в своем уме? — закричала она. — Что тебе наплели и кто?
Эта старая ведьма Хизер? Или ты забыл, что все ночи с первой я
провела с тобой?
— Очень знающий человек сказал, что у меня может родиться
только один ребенок. Отвечай, сын родился первым?
— Да. И что из того?
— Значит, это он и есть – чистая душа. А кто она — я не знаю.
— С каких это пор ты видишь души насквозь?
— С тех пор, как ты не можешь принести здоровое потомство.
— Да ты посмотри на них! Они оба твои! Они здоровы! И оба по-
хожи на тебя.
— Молчи! Я не забыл, до чего ты у нас приветлива со всяким, кто
входит в дом!
126
ЧАСТЬ II. ГЛАВА I
— Да побойся Бога!
— Не поминай! — испугался Джон. — И знай, домой я заберу
только сына. Она останется здесь, на ферме.
— Да как же это может быть?
— А ты, может, хочешь, чтобы нас подозревали в нечистом? Ее
заберет Эванс, управляющий. Он крестит ее и запишет своей до-
черью. В здешней церкви. Я не хочу, чтобы мне плевали в спину.
— Джон, не бери греха на душу!
— Будешь перечить, я ее в монастырь отвезу.
Он ушел. Мэри, оставшись одна, прижала к себе спавших детей
и, беззвучно разрыдавшись, шептала: «Пресвятая Богородица! За-
ступница наша! Спаси, защити и помилуй!»
Все, что не укладывалось в рамки, установленные и одобренные
религиозными правилами, укладом жизни и принятыми обще-
ством нравами, что выходило за границы его понимания, насто-
раживало и пугало Джона. Он был мнительным и суеверным, доверчивым и упрямым. Считалось, что в семьях, где рождались
близнецы, не обошлось без греха — они были плодами блуда.
Грешное чрево давало жизнь одновременно двум душам — одной