Серебряный меридиан
Шрифт:
дали наставление проследить, чтобы Гильельм и Гильельмина по-
сещали богослужения, выучили «Символ веры» и «Отче наш» на
«родном английском языке».
При закрытых дверях и плотно закрытых окнах в двух домах —
в городе на Хенли-стрит и в Уилмкоте на ферме, где Мэри оставалась
до очищения, две семьи, приверженные прежней католической
вере, тайно крестили детей по старому обряду на латыни. Англи-
канская вера, ставшая в стране официальной, для многих
цев могла и не быть действительно их истинной верой. Джона
несколько раз в течение жизни включали в список инакомыслящих
«за то, что не посещал ежемесячно церкви, как предписано законом
Ее Величества». Спустя много лет в доме на Хенли-стрит нашли ду-
ховное завещание, в котором говорилось о принадлежности Джона
«Католической, Римской и Апостольской Церкви», содержались
молитвы к Деве Марии и «ангелу-хранителю» и обращение о по-
мощи к «святой жертве за всех». Подпись Джона сопровождало упо-
129
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
минание о его небесной покровительнице — Святой Уинифред, гробница которой во Флинтшире издавна была местом паломниче-
ства богатых католиков Уорвикшира. Текст датирован 1581 годом.
А в городской часовне католические образы были забелены лишь
спустя четыре года после Королевского указа*.
С этой весны дела Джона заметно пошли в гору, а в семье стали
рождаться здоровые и сильные дети — Мэри родила еще пятерых.
Усомнился ли он действительно в жене или это был страх сродни
животному, когда здравый смысл изменяет человеку на время или
навсегда отравляет ему жизнь. Предубеждение Джона против
близнецов оставалось, а с годами усилилось, просачиваясь в его
сердце, как вода в трещину лодочного дна, размывая пробоину все
шире. Впрочем, прежде чем лодка станет тонуть, пройдет не
меньше десяти лет. У восемнадцатой арки каменного моста, веду-
щего через реку Эйвон, можно наблюдать необъяснимое зрелище —
водяной вихрь, закручиваясь, проносится по течению вниз и воз-
вращается, влекомый неведомой силой, обратно, против течения.
Сомнения, подобно этому вихрю, не покидали его мнительную
душу. Даже во сне он думал, как поступить, чтобы о втором
ребенке ничего не узнали. На улице Хенли-стрит, как и на других
улицах города, соседи, многочисленные родственники и свой-
ственники, называвшие друг друга кузенами, знали друг о друге
все. Джон боялся даже представить себе лица тех, кому, не ровен
час, пришлось бы объяснять случившееся. Единственно правиль-
ным было его решение — одного ребенка привезти домой, другого
навсегда оставить на ферме. Так и будет.
Прошло три месяца. 11 июня 1564 года в приходской книге
церкви Святой Троицы в Стратфорде-на-Эйвоне появилась запись
« Hic incipit pestis»**.
Джон, Мэри и Гильельм, по-домашнему Уилл, к этому времени
уже были дома. Они счастливо прошли испытание, в который раз
обрушившееся на город. Эпидемия миновала и Уилмкот, где
в семье Адама Эванса набиралась сил Гильельмина — Эльма.
* Реформация церкви— смена «старой» католической веры англиканским про-
тестантизмом в ХVI—XVII вв. связана с масштабной компанией иконоборче-
ства, когда уничтожались церковные скульптуры, фрески и иные изображения
(прим. автора).
** И начинается чума (лат.).
130
ЧАСТЬ II. ГЛАВА I
Это было время Позднего Возрождения, когда мир трудно, но
с энтузиазмом преодолевал архаичные страхи и осмысливал по-
явление нового типа людей — великих мореплавателей, первопро-
ходцев, ученых, философов, архитекторов, поэтов и художников.
Их идеалом были искусство и наука античных Греции и Рима, но
они — люди Ренессанса, были устремлены не только в прошлое, но и вперед. Они хотели все увидеть и все понять. Они создавали
новую вселенную, они заложили фундамент для жизни после них.
Их основной заслугой стало то, что они подняли на пьедестал че-
ловека, признав его главным объектом существующего мира. Его
значение и место на земле, его уникальный внутренний мир, его
индивидуальные качества и свойства характера, его внешний
облик — все было одинаково важно. Человек Возрождения откры-
вал себя. Идеи, волновавшие его ум и душу, и плоды его титаниче-
ского труда говорят, что личность в современном смысле слова
выпестована именно им. Неважно, каким его видят — творцом, за-
брызганным краской под сводами ватиканской капеллы, астроно-
мом, доказавшим, что Земля вращается вокруг Солнца, или
бродячим актером, основавшим театр в елизаветинской столице.
Гения определяет степень созидательной дерзновенности — бес-
предельные возможности непокорной творческой личности.
Ренессансный человек всегда ассоциируется с образом муж-
чины-творца — живописца, ваятеля, зодчего или поэта. И никогда —