Серебряный меридиан
Шрифт:
жестве дел не мудрено и запамятовать.
Ричард сорвался с места и стремительно вернулся в мастерскую
с чернильницей, стилем и листом пергамина. Своим быстрым, мелким, четким, красивым почерком он написал:
«Мистеру Николасу Хенриджу,
напоминание о приобретении учебника французского и испан-
ского языков для Ричарда Филда из Стратфорда, высказавшего по-
желание поступить в обучение к мастеру книгоиздания».
Николас прочитал записку, улыбнулся
следние слова.
— Следовало бы написать — «к издателю». Это точнее.
Заметив, как в ответ на это замечание покраснели уши Ричарда, он добавил:
— Стиль — дело наживное. Но важное. Не смущайтесь. За время
обучения вам еще много огрехов предстоит исправить, и, по-
верьте, юноша, некоторые исправления в нашем деле бывают по-
страшнее исповеди. Для этого еще нужно иметь, позвольте вам
заметить напоследок, бесстрашное сердце и отважную душу. Что
же, молодой мастер Филд, засим я прощаюсь с вами, до встречи
в конце лета. Ваше напоминание я кладу на ваших глазах туда, где
буду всякий раз видеть его, доставая свои бумаги, — говоря так, Николас вложил записку в карман своей сумки для книг и кивнул. —
С вашим отцом мы уже простились. Однако передайте ему еще
раз, что я в следующий раз приеду за тисненой виленью и круче-
ными кантами. До встречи в августе! Храни вас Бог!
— Благослови вас Бог, сэр!
Когда стук копыт и шум колес повозки затихли, смешавшись со зву-
ками улицы, Ричард, будто оглушенный, вернулся в мастерскую. Он
чувствовал, что решается его судьба и что эта записка — ключ к его
дальнейшей жизни. Он принялся за привычное дело, но взгляд его
был обращен как бы внутрь себя и одновременно далеко перед
собой. Он видел город, который представлялся ему океаном. Бес-
крайнее пространство, куда он входит, медленно погружая сначала
157
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
ступни и чувствуя, как вода обволакивает их. Он стоит и понимает, что должен двигаться дальше, входить по щиколотку, потом по ко-
лено, что ему еще придется плыть, и назад повернуть он уже не смо-
жет. Он вошел в этот океан. В океан книг. В океан мастерства, еще
неподвластного, еще непокоренного, даже мало-мальски не узнан-
ного. Он рассказал отцу о разговоре с Хенриджем, на что отец посо-
ветовал ему не очаровываться и не думать о приезде мистера
Хенриджа до поры, когда тот снова появится у них на пороге. Ричард
не прекословил, но исполнить этого не мог. Он представлял, как Хен-
ридж говорит с издателем, как тот кивает и всем своим видом пока-
зывает, что нуждается именно сейчас в новом подмастерье. Жизнь
возвращала его в действительность, но в воображении он так живо
видел свое книжное будущее, что голова становилась горячей и, ка-
залось, мысли бурлят, точно вода в котле. Со временем он привык
находиться одновременно в книжной мастерской своего воображе-
ния и в кожевенной мастерской наяву.
Ждать книгу. Это состояние на долгие годы станет главным
и самым сладостным его занятием. Он всегда ждал книги. На сви-
дание с ними он выходил на тракт, встречая повозку переплетчика.
Став много лет спустя, одним из самых признанных издателей
Лондона, он не переставал испытывать волнение перед выходом
в свет каждой новой книги.
Генри Филд, отец Ричарда, состоял с Джоном Шакспиром в одной
гильдии и также был членом городского совета. Их связывала дружба, профессиональные интересы и торговые дела. Казалось бы, и жизнь
этих двух семей могла быть очень схожей. Но если в доме Филдов все
строилось на любви и взаимном уважении и родители могли расска-
зать, каких успехов достигли их дети, сколь они прилежны, послушны
и трудолюбивы, как заботливо относятся старшие к младшим, то
в семье Джона год от года все и реже и все с большим трудом можно
было найти повод, чтобы поделиться подобными радостями. То до-
носы за «инакомыслие», то долги, то распродажи земель, то суд за бра-
коньерство, то Виолу, несмотря на запреты покидать дом, вместе
с Уиллом видели на ярмарочной площади, то Гилберт, второй его от-
прыск, укусил дочь управляющего. Сгорая от стыда за все, что каса-
лось его детей, Джон, тем не менее, однажды набрался мужества
и попросил Генри Филда об услуге, какую Ричард мог оказать его не-
путевому семейству. В тот день Джон в очередной раз застал Ричарда, 158
ЧАСТЬ II. ГЛАВА IV
повторяющим что-то по-гречески. Просто кинжал в сердце. И почему
это у людей все ровно да гладко, а у него все шиворот-навыворот?
Джон был немного смущен, разговаривая с Ричардом. Малый —
просто принц. Прямо-таки «Ваша Светлость». Как-то и просить
неловко. Да что это он! Ведь это всего лишь юнец, разве только
выучился на славу. И труженик в отличие от иных лодырей.
— Дик, послушай меня. Я прошу тебя, позанимайся с Уиллом раз
в неделю латынью и чему вас еще учат, чтобы он ничего не забыл.