Серебряный меридиан
Шрифт:
В семье никто не замечал, что с ней происходит. Однажды ее отпра-
вили к Филдам отдать книги и деньги, которые Ричард по не свойствен-
ной ему рассеянности однажды забыл у них. Виола стремглав бросилась
к Бридж-стрит, но, добежав до дома Филдов, остановилась в смятении.
Она прислушалась и не поверила своим ушам. Из окон доносилась ме-
лодия — нежные тихие звуки цитры и голос Ричарда. Он пел: Когда еще был я совсем малец,
И-хей-хо,
Чего ни творил я, куда ни лез,
А дождь что ни день — все одно и то ж.
Когда дорос до зрелых годов,
И-хей-хо, все ветер и дождь,
Я дверь от воров запирал на засов,
А дождь что ни день — все одно и то ж…
Когда ж — увы! — я стал женат,
И-хей-хо, все ветер и дождь,
Не нажил себе добра и палат,
А дождь что ни день — все одно и то ж*.
* Шекспир У. Двенадцатая ночь, или Как пожелаете», песня шута (пер.
Д. Самойлова).
161
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
Понимая, что нельзя вот так стоять под окнами чужого дома
и подслушивать, она боялась постучать в дверь и не узнавала себя, всегда такую отважную. До ужаса перепугавшись мысли, что ей
предстоит войти в дом и заговорить с хозяевами или с самим Ри-
чардом, она так и не решилась войти. Оставив сверток с книгами
и деньгами на пороге, она убежала.
Впервые даже Уиллу она не могла рассказать о том, что зани-
мало теперь ее мысли и переполняло сердце. Но было одно сред-
ство — единственное действенное и знакомое ей уже давно, то, к которому обращались все, задолго до нее испытавшие боль и негу
скрываемой страсти. Научив ее читать античных авторов, награ-
див восприимчивостью и любознательностью, судьба препод-
несла ей еще один бесценный подарок — средство, прибегая
к которому можно было говорить о любви, находить ей бесконеч-
ные имена, облекать ее в разнообразные одежды и в то же время
хранить ее тайну, — поэзию.
Время шло. За два года, что Ричард приходил в их дом как настав-
ник, он превратился из утонченного юноши в сильного молодого
человека, изящество которого переросло в статное мужество, скреп-
ленное, как надежным раствором, его непритворным благород-
ством. Он был тих, рассудителен и сдержан. Склонность размышлять
стала главной привычкой и отличительной чертой его натуры. Ду-
мать для него означало жить. В этом он был совершенно согласен
с древними авторами. Его увлекала наука как способ приобретения
знаний. Свободного времени у него было немного, он дорожил каж-
дой минутой, поэтому в компаниях ровесников бывал очень редко.
С детьми на Хенли-стрит он дружил, с удовольствием осознавая себя
их наставником. Углубленный в себя, если и думал о любви, он не
торопился впустить ее в свою жизнь. Подруги у него не было, и ни
одна женщина его как мужчину еще не привлекла.
Летом 1579 года Ричард, как обычно, пришел к своему ученику.
Виола увидела его из окна и вышла навстречу.
— Привет, Дик!
— Привет, Виола! А где Уилл?
— В лавке. Там теперь столпотворение. Оказывается, в Лондоне
новая мода. Все ищут «узкое, бежевое с медными заклепками».
— Да, мой отец недавно привез новые лекала. Передай Уиллу, чтобы зашел ко мне, когда вернется.
162
ЧАСТЬ II. ГЛАВА IV
— Вы не будете заниматься?
— Нет. Я пришел попрощаться.
Виола почувствовала, как мгновенно пересохли ее застывшие
в улыбке губы, и точно иголки впились в ладони.
— Попрощаться?
— Да. Я уезжаю. В Лондон. В типографию сэра Бишопа. Учиться
печатному ремеслу.
— Надолго?
— Как положено, на семь лет. Придете проводить меня?
— Да.
— Приходите с рассветом. Хочу отправиться, пока солнце не
припечет.
Она не знала, что сказать.
— Все? — наконец спросила она, кивнув то ли ему, то ли самой
себе. — Уроки закончились?
— Только начинаются, — ответил он. — Признаться, я сам еще
толком не верю, что еду. Я ждал так давно. Воистину, «просите
с верой и дано будет».
— Ты сможешь?..— она не договорила.
— Что?
— Ты сможешь навещать своих?
— Не знаю. Не думаю. Мне сказали, что все решает мастер — где
жить ученику, как долго и чему учиться. Отныне я сам себе не хо-
зяин. Но это только семь лет. Как в школе. А я больше ни о чем
и не мечтаю. Я не просто хочу уехать. Я хочу многое узнать.
— Если можешь, пиши Уиллу, — сказала она. — Он… будет рад.
— Хорошо. До завтра. Договорились?
Ричард ушел, и Виола даже по его спине поняла, что мысли его
опережали рассвет и стремительно покидали Стратфорд.