Серебряный меридиан
Шрифт:
стоятельнее от стен, в которых, прояви она покорность, ей было бы
уготовано провести свои дни. Иная перспектива была перед ней.
«Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья
матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноград-
ники, — моего виноградника я не стерегла. Скажи мне, ты, которого
любит
Было в ее чувствах к Ричарду и переживаниях еще одно, дать точ-
ное название чему ей, любившей всему находить нужное определе-
ние, не удавалось. Для нее в нем воплотилось все лучшее, что Бог
мог даровать человеку, и приблизиться к этому совершенству было
почти невозможно. Если бы только свершилось чудо, если бы ей
хоть в малой степени это все же удалось, она предстала бы перед
Всевышним созданием если и грешным, но не погибшим. На него
она смотрела, как на компас, сверяясь с которым, она могла бы
вести свою жизнь так, чтобы в конце концов быть в глазах Созда-
теля и людей оправданной. Вспоминая Ричарда, она видела все, что
отличало их: его спокойствие и свою пылкость, его целомудрие
и свою горячность, его трудолюбие и свое желание избавиться ото
всяких обязанностей, его почитание старших и свое неповинове-
ние чужой воле. Его ум и свою нерадивость, и вновь его красоту
и свою… Она никогда не считала себя красивой — лицом и статью
она больше походила на мальчишку, равно как и всеми свойствами
души. Очень рано она почувствовала, что с нею что-то не так. Мол-
чаливый или откровенный укор и обиды со временем привели
к тому, что она уверовала в себя, как в создание неправедное. На-
* Песнь песней (1:5 — 6).
191
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
прасные упреки научили ее острым словцом или смехом отвечать
на несправедливость. Первое, что она запомнила навсегда, было
восхищение красотой окружающего ее мира, который она полю-
била, и хотела, чтобы так же полюбили ее. Но, чем старше она
становилась, тем больше настороженности и отчужденности окру-
жало ее. Только одному человеку из всех, кого она знала, было все
равно, какая она. Уилл не делил мир на праведных и неправедных.
Но он не был Ричардом, к которому она приходила в мечтах — успо-
коенной, светлой, нашедшей прощение и оправдание желания вы-
рваться из вязкого прозябания в иной невиданный мир.
Каким бы счастьем было для меня—
Проснувшись утром, увидать воочью
Тот ясный лик в лучах живого дня,
Что мне светил туманно мертвой ночью.
День без тебя казался ночью мне,
А день я видел по ночам во сне*.
Наступил 1587 год. Семь лет, в течение которых обычно прохо-
дило обучение у мастера, подмастерья не имели права жениться.
Ричард в этом году получал звание мастера издательского дела.
Жизнь для Виолы повернулась, точно колесо, что вытолкнули из
колеи .Будто это срок ее тягостного испытания был на излете.
Лондон стал единственной мечтой, точкой притяжения, и мысли, как добраться туда, не покидали ее.
Трудами изнурен, хочу уснуть,
Блаженный отдых обрести в постели.
Но только лягу, вновь пускаюсь в путь—
В своих мечтах — к одной и той же цели…**.
— Виола! Ты здесь?
Энн окликнула ее за дверью.
— Войди.
* Шекспир У. Сонет 43 (пер. С. Маршака).
** Шекспир У. Сонет 27 (пер. С. Маршака).
192
ЧАСТЬ II. ГЛАВА VI
— Что ты делаешь?
— Так, подсчитывала кое-что.
— Помоги уложить Сью. Я не могу отойти от малышей.
— Джон запретил мне подходить к ним.
— Да спит он и не услышит. Помоги мне.
— Иду-иду. Хотя какой прок? Ты же знаешь, она ждет отца.
— Волосы подколи — глядишь, и не заметит разницы.
— Она его песню ждет.
— Ну, так спой. Ох уж эти песни. Вот от них-то никто и не спит.
Всю ночь куролесят.
— Да он и сам спать не любит. Это у них в крови.
Они перешли в детскую, где было довольно шумно. Годовалые
близнецы не унимались. Трехлетняя Сью не без удовольствия вто-
рила им. Не удивительно, что Энн выбилась из сил.
— Что тут у вас за шум? — спросила Виола старшую племянницу.
— Мне в голову лезет! — призналась Сью.
— Вот, слышала? — обернулась Энн. — В голову лезет! Вместо
того, чтобы молиться, он им балаган устраивает.
Виола подсела к девочке.
— Кто же к тебе в голову лезет?
— Оно само. Я глаза закрою, а все равно разное вижу.
Виола, посадив Сью на колени, почувствовала, как колотится
маленькое сердечко, будто у перепуганного зайчонка.
— Давай вместе смотреть твое разное. Я, когда закрываю глаза, тоже всегда что-то вижу. Особенно, когда очень стараюсь уснуть.