Серенада для шефа
Шрифт:
– Рубцов к Володе Тихонову часто ходил на работе, все подтвердят.
– А он и не будет отказываться. Да, ходил по-приятельски и дома у него, скажет, бывал, а что такого? А вот зачем ты туда потащилась, хотел бы я знать? Ведь если бы тебя там не было, можно было бы попытаться как-то в милицию обратиться. А так небось и отпечатки твои там везде, и соседи тебя видели, никто тебе ни в чем не поверит.
– Ты со мной так разговариваешь, как будто я одна во всем виновата.
Он опомнился, погладил ее по голове.
– Ну, извини, я тоже перенервничал.
Она обняла его и сказала куда-то в плечо:
– Саша,
– Ну вот, как тебя этот подонок напугал, боишься одна в квартире находиться.
– Нет, правда, я без тебя не могу.
Он взял ее за подбородок и посмотрел в глаза.
– А утром опять от всего отопрешься, скажешь, что ничего не говорила.
– Да нет, что ты, – как-то неуверенно ответила Надежда.
С тех пор Надежда боялась. Видя, что она вздрагивает от каждого шороха, перестала спать, потеряла аппетит, Сан Саныч все больше мрачнел.
Надежда тихонько пошевелилась, он вздохнул.
– Я тебя разбудила, прости.
– Да нет, я не спал. Скажи, Надя, ты можешь достать домашний телефон Рубцова?
– Конечно, могу, а зачем тебе?
– Я хочу поговорить с его тестем.
– Что, ты хочешь все рассказать ему по телефону?
– Нет, я хочу условиться с ним о встрече, а с глазу на глаз все ему рассказать.
– Ты считаешь, он будет тебя слушать?
– Я должен попробовать.
– Саша, не надо, если ты из-за меня, то я уже не боюсь, я привыкну. Сашенька, ведь у них там свои методы, ну сам подумай, кто мы им? Да тесть этот начальник какой-то крупный, станет он из-за какого-то разговора с посторонним человеком что-то в своей семье менять! А тебе неприятности может устроить огромные.
– Ну, Надя, что они мне такого сделают? Все-таки времена теперь другие. С работы выгонят? Ну так пойду в депутаты.
– Ты все шутишь, а я боюсь.
– Хватит бояться, давай рискнем.
Она совсем не узнавала его. Тот ли это человек, с которым она проработала бок о бок почти год? Можно ли поверить, что это он строго следил за дисциплиной, изводил всех своей въедливостью, вниманием к мелочам и от одного взгляда на его бледное неулыбчивое лицо у нее сводило скулы? Как же он успел так измениться и почему? И замечают ли это окружающие или только она одна? И что вообще с ней происходит? Неужели на старости лет она влюбилась, как последняя дура? Надо срочно брать себя в руки, но нет сил и, по правде говоря, совсем не хочется.
– Что ты так на меня смотришь, а, Надя?
– Хорошо, давай рискнем, с тобой я готова куда угодно.
Он посмотрел недоверчиво, но промолчал.
На следующее утро они выработали план действий. Надежда собралась с мыслями, вспомнила о разговоре с Люсей Поливановой, рассказала Сан Санычу, что есть у нее приятельница, которая живет с рубцовским тестем в одном доме и все знает про него и семью.
– Нам нужно позвонить, когда тесть этот, Купцов, дома один будет, потому что, если вся семья дома, то он к телефону не подходит. Вот в субботу утром Рубцов тещу везет по магазинам, и жена часто с ними ездит, она всю неделю дома сидит, ей скучно, а сейчас Новый год скоро, подарки всем надо покупать. А пасынок если дома, то сидит в наушниках, музыку слушает и к телефону в жизни не подойдет.
Утром в субботу они как шпионы заняли пост во дворе дома на Тверской. Вот Рубцов подогнал
– Николай Степанович?
– Да, я вас слушаю.
– Моя фамилия Лебедев. Я работаю в том же отделе, что и ваш зять, Андрей Рубцов. У меня есть кое-какая информация, я бы хотел, чтобы вы с ней ознакомились.
В трубке молчали.
«Ой плохо, – пронеслось в голове у Надежды, – этот Купцов еще решит, что мы его шантажировать хотим. Сейчас он трубку повесит, а Саша уже свою фамилию сказал, ой плохо!»
– Что вы хотите? – раздался голос на другом конце провода.
– Вы поймите меня правильно. Я бы хотел встретиться с вами и поговорить о вашем зяте. Информация очень важная и касается вашей семьи. Я готов встретиться с вами в любое подходящее для вас время. Я понимаю, дома у вас это будет неудобно, я готов прийти к вам на прием, вы же принимаете граждан по личным вопросам?
На другом конце провода стояла полная тишина.
– Сейчас пошлет подальше, – выговорила Надежда одними губами.
– Хорошо, приходите в среду к шестнадцати ноль-ноль, предварительно по телефону запишитесь у референта, скажите, что согласовано со мной, – в трубке запищало.
Сан Саныч вытер пот со лба.
– Ух, еще до среды ждать, совсем с ума сойдем.
– А ты уже представляешь, что ты будешь ему говорить?
– В общих чертах, но мы с тобой должны все подготовить, все записать, у тебя машинка пишущая есть?
– Достану.
– Ну вот, все напечатаем в трех экземплярах, на всякий случай.
Дома Надежда раздобыла пишущую машинку у соседки, и они уселись за работу.
– Пиши, Надя, про день смерти Марины пиши, про то, что смерть с семи до одиннадцати наступила и что можно проверить, был ли он дома в это время, наверняка не был. Про общежитие пиши, про то, что Рубцов раньше в Физмехе учился, дальше про ключ от Володиной квартиры пиши…
– Про это у нас доказательств нет.
– Пиши, я объясню. Дальше про Володю пиши, про то, что они с Рубцовым общались, это все знают; что встречались Рубцов с Мариной у него, что Марину могли соседи видеть, дальше про смерть Володи пиши, когда точно это было, пусть он вспомнит, уходил ли Рубцов в ту ночь из дома, про Ирину-стоматолога пиши, а потом про ее смерть, и дату точную укажи.
– А про письмо писать и как мы подрались?
– Вот про это не пиши, а то он про тебя узнает. Или так: пиши, будто я один его застал, не хочу, чтобы ты в это дело была замешана.
«Ничего себе, – подумала Надежда, – да если что с Сашей случится, я так вмешаюсь, так вмешаюсь, что все там разнесу, найду газету какую-нибудь, и не одну, сейчас любят скандальные разоблачения, этот Купцов со всей своей семейкой еще у меня попляшет!»
Успокаивая себя таким образом, Надежда отпечатала все, что ей велел Сан Саныч, в трех экземплярах, сложила аккуратно в три стопочки и отдала Сан Санычу вторую копию. Он взял, с сомнением покачал головой.