Серийный бабник

Калинина Дарья Александровна

– Слышно?

– Говорю же, взяла случайно вторую трубку, вот и слышала их разговор.

Про себя Кира отметила, что, похоже, разговоры своей хозяйки тетя Катя слушала не единожды. Но в данный момент заострять внимание на этом факте Кире не хотелось.

– И что та женщина кричала? – спросила она у поварихи.

– Как что? Вопила Людмиле, мол, ненавижу твоего мужа. Убила бы его, подонка! И чтоб он сдох! Мир бы, кричит, чище стал! И тебе, Людка, лучше было бы.

Так, хоть с этим более или менее разобрались.

Теперь понятно, из чего повариха сделала свои далеко идущие выводы. Людмила ласково разговаривала со звонившей ей женщиной. Та ненавидела Виктора Алексеевича. Вероятно, ревновала. Но могла ли убить? Этого Кира пока что не решила.

Вообще-то убийства из ревности случались в истории человечества с регулярностью насморка в осенне-зимний период. Но как насчет нетрадиционных любовных отношений? Впрочем, если есть любовь, должна присутствовать и ревность. И, решив, что ничего невозможного нет в том, что Виктор Алексеевич пострадал из-за женской ревности, Кира приступила к вентиляции следующего вопроса.

– А что там с охраной? – спросила она. – Как это мимо них в дом могли проникнуть посторонние?

– Очень даже просто. Через калитку.

– Я видела калитку. Она и днем всегда закрыта.

– Не та. Это новая калитка. А я тебе про старую говорю. Про нее, конечно, мало кто знает. Но она есть.

Наличие в доме двух калиток стало для Киры новостью. Гуляла она по саду. Мрачный сад, одни хвойные растения и газон. Да еще глухой забор, буквально весь изнутри и снаружи увитый плющом. Но никакой второй калитки там нет.

– А она под плющом спрятана. Ее потому и не видно. Только зимой, когда листья облетят, разглядеть можно. А сейчас или летом – нет.

И, помолчав, повариха добавила:

– Я ведь ментам про тут калитку ничего не сказала.

– Почему?

– К слову не пришлось. Сами они не расспрашивали. И я соваться не стала. С ними только начни откровенничать. Себе дороже будет.

Но так как совесть повариху все же мучила, она решила облегчить моральную ношу. И посвятила в тайну еще и Киру. Разумеется, после этого разговора Кире позарез захотелось взглянуть на пресловутую калитку. И она отправилась в сад.

Калитка нашлась под густыми плетями сверкающего золотом и багрянцем плюща. Он был необыкновенно пышным. И если не знать, то калитку в самом деле не увидишь. К тому же она оказалась запертой на ключ. Тем не менее кто-то через нее все же проходил. И совсем недавно. Да, повариха была права. Этой ночью в доме был посторонний.

Киру даже в жар бросило. Она глубоко задумалась. Нет, не совсем посторонним был ночной гость. Ведь он должен был отпереть калитку ключом. Или как минимум, если ему открыли из сада, должен был знать, где она находится.

– Выходит, преступник мог иметь сообщников в доме или сам вхож в дом Виктора Алексеевича.

Сделав этот вывод, Кира похолодела. И снова задумалась.

Да так, что даже вздрогнула, когда ее мобильник неожиданно зазвонил.

– Чего делаешь? – спросила у нее Леся.

– По саду гуляю.

– Везет тебе, – позавидовала ей подруга. – А мы с Костей поругались.

Кира встревожилась. Какой еще Костя? Не было у Леси прежде никакого Кости.

– А! Так ты его под именем Ромика знаешь. На самом деле он не Ромик, а Костик.

– Час от часу не легче.

– Нормальное имя.

– Ну, пусть. А поругались почему? Ты его, можно сказать, от смерти спасла. Чем он недоволен?

– Вот этим и недоволен.

– Он умереть хотел? – не поверила ей Кира.

– Не умереть, но покидать ту квартиру, откуда мы его выкрали, тоже не имел права. Говорит, теперь у него из-за нас будут большие неприятности.

– Ага! А когда он в наручниках у батареи загорал, у него, выходит, вся ситуация под контролем находилась?

Кира не находила слов от возмущения. Вот и делай после этого добро людям! Никакой благодарности, одни упреки.

– Знаешь что! Гони его прочь! – воскликнула она. – Свинья неблагодарная!

– Не могу! Он мне так нравится! Ты бы его видела!

– Да, видела я его! Точно тебе говорю! Если недоволен тем приемом, который ты ему оказала, пусть назад уматывает. К дяди Колиным тараканам. Можешь даже по такому случаю дать ему денег на новые наручники. Я видела, в секс-шопе продаются совсем неплохие. И недорого.

Но Леся не хотела отпускать своего нового знакомого, да еще снабдив его наручниками из секс-шопа.

– Ладно, решай, как знаешь, – сказала, наконец, Кира. – Мне не до твоих глупостей! Тут полтора трупа нарисовалось.

– Как? – ужаснулась Леся. – Неужели расчлененка?

– Нет. Просто Людмила тяжело ранена.

– А убит кто?

– Виктор Алексеевич.

И Кира вкратце рассказала подруге о трагических событиях прошедшей ночи.

– Ты должна во что бы то ни стало все выяснить о подруге Людмилы! – воскликнула Леся. – О той, которая ей частенько звонила и в любви объяснялась. Слышишь меня?

– Слышу.

– Узнай, как хочешь. Адрес, телефон, имя. Что угодно, но желательно побольше. И, как узнаешь, сразу же дуй к ней.

И, помолчав, Леся с завистью сказала:

– Хотела бы я сейчас быть там, где ты.

– Ага. А я бы хотела сейчас быть у себя дома. Ни то, ни другое невозможно, нечего и говорить.

– Нечего, – печально согласилась с ней Леся. – Ну, пока.

– Пока, и не ругайтесь там с этим Костиком-Ромиком.

Сунув трубку в карман, Кира решительно направилась в кухню. Раз тетя Катя сказала «а», пришла пора ей назвать и следующую букву алфавита.

– Но я ничего больше про эту бабу не знаю, – сначала развела та руками. – Просто телефонный разговор их слышала.