Серый Ангел
Шрифт:
Алексей лежал на спине и с ужасом понимал, что увернутся ему не удастся – так яростно и стремительно, взрыкивая и разбрызгивая слюну, смешанную с кровью, приближался к нему кабан. Нет, никакая вся его жизнь с милыми людьми, эпизодами из детства и памятными событиями не пробегала перед его глазами, как пишут в умных книжках. А только одно занимало его – еще миг и взбешенный зверь навалится на него огромной тушей и будет кромсать его беззащитное тело, вырывая куски мяса, перемалывая своими огромными зубами его кости. Он не успевал встать, слишком быстро надвигался зверь, похоже все кончено. Вот он уже совсем рядом, яростный кивок мордой и резкая боль пронзила икроножную мышцу. Все, похоже, это конец.
И в тот момент, когда он уже сдался и прощался с жизнью, серая тень, вытянувшись в запредельном прыжке, бросилась на кабана прямо с вершины оврага. Бросок был так отчаян и безрассуден, что серый ангел промахнулся и, перелетев через вепря, приземлился на другой склон оврага, перекувырнулся через голову и мгновенно встав, прыгнул на загривок зверя. Это на звук выстрела подоспела лайка из загона. Средних размеров серый кобель бесстрашно делал хваты за загривок и уши секача, отвлекая зверя от беспомощного и поверженного человека. Кабан ворочался и, как мог, пытался сбросить назойливую собаку, но та продолжала вырывать клоки жесткой черной шерсти, вновь и вновь бросаясь в атаку, кружа вокруг и отскакивая, готовясь к новому броску.
Алексей воспрял духом и пока лайка билась с лесным великаном, на четвереньках, как краб, цепляясь руками и толкаясь одной ногой с удивительной быстротой карабкался по склону к спасительной кромке. Уже у самой вершины ему протянули руку и рывком выдернули на поверхность, это подоспел егерь, бывший в загоне. Лайка, поняв, что человек вне опасности, тоже прекратила атаки и отбежала в сторону. На дне оврага остался только измочаленный секач. Он тихо лежал и ждал неминуемого конца. Выстрел егеря оборвал мучения животного.
Тем временем собрались все участники охоты и с интересом осматривали место произошедшего, обменивались мнениями и удивленно покачивали головами.
Алексей мало, что мог рассказать. Его била крупная дрожь, нестерпимо болела изувеченная нога, и он сидел на земле, раскачиваясь, как маятник. Серая лайка, которую звали Гоша, весело сновала между охотниками, которые ласково оглаживали ее и не скупились на похвалы. А его спаситель совершенно не понимал, за что его хвалят, ведь он всего лишь выполнил свою обычную работу.
– Да, Леха, спас тебя Гошка от смерти, себя подставил, а тебя спас. Вот собачья душа, хороший кобель растет. Теперь вы побратимы. Жизнью ему обязан. Ведь только два года ему стукнуло, а уже поди ты, так отличился – Иван Петрович, участливо положил ему руку на плечо и поправил накинутый бушлат.
– Как же тебя угораздило Алексей? Вот не было печали. Теперь отписываться столько, что бумаги не хватит! – Александр Владимирович, досадливо махнул рукой и скомандовал егерям – давайте его в машину и срочно в райцентр, в травмопункт везите.
Белый, как мел Алексей притянул к себе упирающегося Гошу и, уткнувшись всем лицом в его дымчатую шерсть, что-то долго шептал, непрерывно поглаживая его по непокорным ушам.
С тех пор Алексей каждый раз, когда приезжал на базу обязательно привозил своему другу здоровенный пакет разных собачьих вкусностей, которые вся семья дружно собирала несколько недель, зная о предстоящей поездке.
А непосвященные, наблюдая, как немолодой, прихрамывающий на одну ногу мужик скармливает внушительных размеров пакет серому кобелю западно-сибирской лайки спрашивали :
– А кто это такой, что это он Гошу откармливает?
– Это Леха, такой же охотник, как и ты. Ему Гоша жизнь спас. Они бооо-льшие друзья! И рассказывали эту историю.
Надо сказать, что Гоша был незаурядной собакой и заслуживает отдельного рассказа о своей короткой, но яркой жизни.
Появился он на охотничьей базе можно сказать случайно. Просто в один из октябрьских дней в середине девяностных, дверь кабинета начальника базы открылась, вошел один из местных охотников и сказал:
– Александр Владимирович, возьми кобелька на воспитание, может быть пригодится в хозяйстве. У меня сука шестерых принесла. Двух друзьям отдал, трех продал, вот один щенок остался. Хочу пристроить его в надежные руки, чтобы делом своим занимался, а не на диване всю жизнь лежал.
Из-за пазухи пожилого охотника выглядывала умильная острая серая мордочка крохотного лайчонка с еще голубыми младенческими глазами.
– Так он малой еще совсем Палыч! Я возьму, так ты потом лицензию на кабана небось просить станешь? А, Палыч? Станешь? – начальник улыбнулся и вопросительно посмотрел на охотника.
– А что! Одаришь, так я и не откажусь! А сам клянчить не буду, это на твое усмотрение…
– Давай так. Сколько ему сейчас?
– Месяц уже… скоро.
– Вот пусть мамка его до двух месяцев покормит, тогда и приноси. Возьму. Байкал старый совсем уже, смена нужна, может малец и подойдет. Договорились?
– Договорились, Владимирыч, жди нас через месяц.
– А, родословная на него есть?
– Ну, а как же, есть щенячка, все чин по чину.
– Ну, тогда все, приходи через месяц, хитрая душа.
Через месяц, Палыч вновь стоял в кабинете начальника охотхозяйства. На руках у него важно сидел изрядно подросший и окрепший серый щенок западно-сибирской лайки. Карие пуговки глаз с интересом смотрели на хозяина кабинета.
– А, это ты Палыч? А я думал, ты пошутил. Принес бойца, а документы принес на него?
– Вот щенок, вот документы, прививки от чумки и бешенства сделал. Забирай, добрый должен быть кобель, поверь моему опыту. Уже крысу задавил, задатки есть.
– На дворе-то ноябрь, холодно уже. В вольер не посадишь, надо ему теплую щенячку делать, ну да ладно, придумаем что-нибудь. Добро, Палыч, забираю бойца, посмотрим, что из него выйдет. Спасибо, заходи проведать внука.