Серый кардинал
Шрифт:
— Кербин Саракс?
— Раз знаешь как меня зовут, значит знаешь и о том, что на меня открыта охота. Я вне закона. Нам не дадут пройти по восточной дороге. Волки Кшарота нас не пропустят. А вчетвером нам их не одолеть.
Между ними просвистела стрела. Зазубренный наконечник вонзился в ствол дерева.
— Четвертое — сказала Данисия, осмотрев стрелу.
— Вижу! Спешиться! Мечи из ножен! — крикнул Кербин.
Прошли долгие пять минут, в течении которых они пристально вглядывались в тени между стволов древних деревьев. Кербин выжидал, затаив
Когда они увидели ее, было поздно. Тигрица уже была в прыжке, когда рыцари только поняли, что надо было делать. Они опустились на колени, ощетинившись мечами. Данисия закрыла своим щитом Кербина. Тигрица пролетела над двумя рыцарями. Повалила лучника. Стрела тревожно просвистела мимо нее. Кербин закрылся рукой в броне. Но белочерный тигр не спешил убивать. Он замер, как бы узнав рыцаря. Звериное тело вздрогнуло и повалилось на бок.
— Ты оглушил ее? — спросил Кербин, встав. Рыцарь кивнул.
— Мне кажется, я знаю ее — сказал Кербин, присел рядом, наклонился к звериному уху.
— Низарте? — позвал он. Тигрица зашевелилась. Встала на четыре лапы. Мотнула головой пару раз. Встала на задние.
— А это ты, Кербин!? — прорычала Низарте.
— Так вы знакомы? — спросила Динасия.
— Она мой информатор — Кербин не дал тигрице говорить.
— Да. Было дело. Пока ты меня не кинул — сказала она.
— Мне нужно попасть к жрецам. Может подскажешь более безопасный путь?
— У меня есть выбор? — прорычала Низарте.
— Не особо. Либо ты помогаешь дойти до храма, либо я убью тебя как преграду — сказал Кербин.
— Пойдём?
— Обратись человеком — попросил он.
Она что-то прорычала себе под нос. Стала меняться. Сначала втянулась волчья морда, затем хвост как бы втянулся в ее тело (более понятного описания из прочитанного мною о трансформации волков я не нашел). Шерсть отвердела, стала кожей. Из ниоткуда на ней появилась одежда к разочарованию обоих молодых рыцарей. Перед ними стояла женщина лет сорока в мужской походной одежде. С ней явно было что-то не так. Что-то не свойственное этому миру было в ней. Черные с белым пряди спадали на спину. Тускло горел красный левый глаз с черным ободком, но правый кошачий глаз горел жизнью. Безжизненное лицо пересекал шрам, ранее скрытый шерстью. Низарте. Плод удачного эксперимента двух магов. Волчица Нианлаира и белый кот мира людей. Тигрица. Так ее прозвали из-за окраса и кошачьих повадок.
Она вскочила Кербину за спину. Конь под ними зафыркал, почуял волка. Кербин успокоил его, похлопав по шее. До храма они добрались без приключений. Никто на них не смел более нападать. Только у ворот храма их остановил жрец, прося сойти на землю.
— Благородные рыцари, тигрица, — сказал жрец и опешил под холодным изучающем его взглядом Кербина. Он как бы говорил ему:
— Только попробуй позвать стражу — убью.
Жрец коричневых с оттенками зелёного одеяниях походил на тех, кто поклоняется хранительнице мира — Фин.
— Достопочтенный жрец, ты не мог
— Да да. Конечно, лорд Саракс — залепетал жрец.
— Я давно не лорд Саракс, жрец — прошипел Кербин, следуя за ним по тропинке.
Храм пяти элементов состоял из стволов дубов, объеденных навесными дорожками. Внутри было довольно просторно. В центральном дубе, в самой верхней комнате, в деревянном кресле-троне сидел верховный жрец. Жрец Руфуса. В красно черном одеянии.
— Верховный Хиризар, да хранит нас Руфус — сказал Кербин, войдя в комнату. Поклонился.
— Зачем ты пришел в мой храм, выживший, ворон черный чьи крылья смерть несут? — сказал жрец. На вид ему было под двести, но голос звучал молодо.
— Хиризар, я помощи твоей просить пришел об услуге. Кербину приходилось говорить на понятном жрецу языке, чтобы тот понял его.
— Помощи моей просишь, ворон. Как ты смеешь? Таракс в гневе. Руфус в гневе. Фина и Финдабаир в гневе на тебя, Кербин де Саракс. Рыцарь мысленно плюнул жрецу под ноги, а в слух сказал:
— Я прощения у них просить пришел. Лишь ты можешь мне помочь.
— Я жрец. Помогать заблудшим душам и держать связь с хранителями мой путь веры — сказал Хиризар, — Пойдем, ворон.
Они поднялись на самый верх. Их окружала листва могучего древнейшего дуба. По среди круглой площадки возвышался алтарь. Жрец прошептал молитву над склоненным перед алтарем рыцарем. Вскоре их окружили неясные сияния хранителей. Рыцарь в черных доспехах, на нагруднике которых череп и герб Салансара. Женщина в просторных белых одеждах, украшенных перьями совы. Воин древний с седой бородой и в кольчуге, мечом подпоясанный. Мужчина в жреческом коричневом одеянии.
— Хранители мира сего, прошу просить меня за деяния свои, что вере вашей противны — прошептал Кербин, не глядя хранителем в глаза. Он знал, что они могут в них прочесть и знал, что ему будет за его мысли — смерть. Молчание со стороны хранителей было не долгим.
— Мы прощаем тебя, рыцарь Смерти, Кербин Сракс. Любой может оступиться — это была Фин. Она говорила мягким материнским голосом. Что-то кольнуло в сердце. Юноша вспомнил давно забытую картину — трупы родителей.
— Впредь не оступайся, рыцарь — предостерег Финдабаир голосом его отца. Кербин кивнул. Дождался пока жрец разрешит ему встать. Спустился в обеденный зал.
С веток деревьев поднялись в небо двое воронов. Один в Салансар. Второй в пещеру на хребте Лот-Атрос.
Фриан стоял в дозоре на крепостной стене цитадели смерти. Он был один. Его напарник должен был вскоре вернуться с их лейтенантом. На плечо рыцаря приземлился черный ворон.
— На тракте в полночь на против руин падших цитаделей. Будет битва. Хранители портив девятого отряда — прокаркал посланник и тут же взлетел.
— Сержант де Авалон, готовьте людей. Выступаем с рассветом — раздался за спиной Фриана голос лейтенанта.