Серый кардинал

Смирнов Борис Александрович

— Не подходи. Убью же и всю твою шайку — бросил юноша, держа кого то на прицеле. В ответ послышалось не разборчивое рычание.

— Ладно — ответил юноша и нажал на курок. Где то совсем рядом завыл зверь. Потом наступила тишина. Юноша взял в руку кинжал, блеснувший серебром в лунном свете. В следующую секунду, как я поняла по проклятиям парня, выстрелам и злобному рычанию, стая набросилась на нас со всех сторон. Юноша заплясал на месте в смертельном танце. С разных сторон послышались возгласы: Пошли! Пошли! Ты, прикрываешь командира! Через мгновение рядом

со мной вырос молодой парень с пистолетом в руке. Доброжелательно улыбнулся.

— Не стой, разинув рот! Сам потом будешь отвечать за ее смерть! — крикнул на него тот, что изначально был рядом со мной. Это подействовало, ибо в следующее мгновение рядом с ним упали два звериных тела. То были единственные слова, которыми они обменялись за время схватки. Дважды я чувствовала на себе странный взгляд звериных глаз. Дважды я слышала на расстоянии вытянутой руки тихое рычание. И оба раза чей-то меткий выстрел не позволял существам дотронуться до меня. Как я потом посчитала, схватка длилась около пяти минут (схватка длилась ровно столько сколько длилась песня).

— Все живы?! — окликнул своих людей парень, подошёл ко мне: Жива? Я кивнула. Он с подозрением осмотрел меня беглым взглядом и вернулся к своим делам, дав знак одному из них присматривать за мной. Никаких имен при мне не называлось. Вдруг. Послышались оживленные голоса двух трёх парней. Один из них не жалея слов, проклинал самого себя за то, что навязался в патруль. Другой просил его заткнуться и успокоиться. Третий… я не видела, но слышала, что он просит осмотреть рану.

— Что у вас тут? — послышался знакомый голос парня-главаря.

— Зацепило, босс — бросил один из них.

— Дай осмотреть. А ты, сообщи диспетчеру! — приказал юноша.

— Прими вызов. У нас тут укус — услышала я отрывки разговора. Мне очень хотелось подойти и посмотреть, что творится, но мой надзиратель не дал. Их манера говорить, показывала что все они подростки примерно одного возраста, но их поведение указывало на военную подготовку каждого. У них был командир отряда и все они беспрекословно подчинялись ему.

— Как тебя зовут? — осторожно спросила я у своего надзирателя. Он не ответил. Только взглянул на меня, как смотрят хищники на своих жертв. Тогда мне показалось, что он разрывается между собой и кем то еще. Сейчас я понимаю его, но тогда, двадцать лет назад, все было иначе.

— Что будем с ней делать? — спросил один из юношей. — Избавимся?

— Сейчас босс от тебя избавиться, идиот! Нельзя! — ответил другой.

— Босс? — спросил кто-то через некоторое время.

— Оставьте ее мне. Я разберусь! — произнес тот, кого называли боссом. — А сами продолжайте патрулирование! Справитесь? В ответ не послышалось никаких возражений. Как будто так и должно быть. В следующую минуту он подошёл ко мне. Спросил где я живу и предложил свои услуги. Я согласилась. Одной ночью идти опасно.

Несколько раз я пыталась разговорить его, все без толку. Казалось, его ничего не волнует кроме собственных мыслей. Так и было. Сейчас я понимаю, что легионер должен

быть предельно осторожным, разговаривая с гражданскими. Я сама так делаю. Молчу, когда понимаю, что могу проговориться.

— Кто ты? — спросила я перед тем, как исчезнуть в полумраке подъезда.

— Никто — ответил он голосом, лишенным эмоций. И этот голос въелся в мою память на всю жизнь.

В последствии я узнавала его по голосу. Мне было достаточно услышать этот странный, лишенный всяких эмоций, юношеский голос, чтобы знать, идёт мой учитель.

Только через полгода, на церемонии произношения клятвы, я вновь увидела его и узнала его имя — Сенлуин Саракс. Вернее сказать, я узнала его голос, когда он раздавал команды своим людям. Вскоре я познакомилась и с теми легионерами, что были в патруле год назад. А тот, которого задел оборотень стал мои первым учителем. Правда пробыл он в таком качестве всего девять месяцев — его убили, сожгли за предательство. То был самый первый и самый ужасный мой опыт как легионера ордена. Зато я очень быстро усвоила две истины, без осознания которых каждому грозит смерть: орден это осиное гнездо, в котором ты никто и если в обычной жизни можно прожить без друзей, то здесь быть без них смертельно опасно.

В течении многих лет Сенлуин-Кербин Саракс, окутанный тайнами легионер, будет моим наставником. Иногда, когда мне становилось одиноко и я по случайности называла его своим «отцом», он не ругал меня за нарушение субординации. Нет. Он обнимал меня и успокаивал, даже если у него были и другие, более важные, дела. Он частенько говорил одну фразу: «Даже в осином гнезде должны быть отцы и матери, без них гнездо распадётся». Тогда я отвечала, что большими дружными «семьями» живут пчёлы а не осы. А он отвечал, что разницы никакой и что острое и парой смертельное жало есть у тех и других.

Таков кодекс. Таков орден

Штаб Черного лотоса. 77 ковчег.

Допросная — маленькая комната, разделенная большим зеркалом. Легионер убрал со стола листы А4 с экспертизами и актами допросов. Убрал их в папку, на которой под гербом легиона Катарины красовался цветок лотоса черного цвета.

— Вы точно не хотите сказать правду, лейтенант Мэриан? — сказал он, встав во весь рост и посмотрев на девушку глазами бездушного убийцы. Ответа не последовало. Девушка сидела молча, уставившись в одну точку. Хлопнула дверь. Ее мучитель вышел из обитой черным ковролином комнаты.

— Молчит? — спросил легионер, что все это время был за стеклом.

— Ага.

— Она знает, что ее ждёт?

— Знает. Но похоже, что ее это не волнует

— Она молчит так как что-то знает и не желает нам этого говорить или потому что ей приказали молчать.

— Откуда мне знать. Это уже десятый допрос. — проворчал легионер со злобой в голосе.

— Кто ее вербовал? Легионер открыл папку. Пролистал ее.

— Он — сказал он.

— Ворон? Легионер кивнул.

— Что тут у вас?!