Серый пилигрим
Шрифт:
Девчонка кивнула и выбежала из сарая, закрыв дверь.
— Бартоломью, – послышался сверху голос Серого. – Давай-ка сюда.
Юноша вскарабкался по шаткой поскрипывающей лестнице. Шагнул вперед, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Сквозь дырки в крыше пробивался дневной свет, но его хватало только на то, чтобы сделать мрак из черного серым.
Раздалось негромкое шипение и в воздухе возник горящий ровным голубоватым пламенем шар размером с кулак. От неожиданности юноша отпрыгнул в сторону.
— Не суетись, – раздраженно сказал маг. – Иди сюда.
—
— Это просто свет, – отмахнулся Серый. Он сидел на дощатом полу возле края помоста, придерживаясь одной рукой за перила из толстых ошкуренных жердей. – Помоги-ка мне…
Маг сбросил балахон. Под ним обнаружилось что-то вроде конской упряжи – хитрая система ремней, колец, застежек, затягивающая в тугую паутину все туловище и руки. Ремни были разной ширины, некоторые снабжены крошечными кармашками, и почти ко всем были прикреплены какие-то сверточки, фляжки, кошельки и даже стеклянные сосуды. Правое предплечье было сплошь заковано в нечто вроде решетчатого доспеха, поверх которого серебристой змеей обвилась уже знакомая Барту плеть. Приглядевшись, он вздрогнул. Доспех был надет на голое тело и, кажется, глубоко врос в плоть мага. В нескольких местах в кожу вонзились тонкие прозрачные трубочки, по которым ползла красная жидкость. Эта штука что, кровь из него сосет?
Сбруя мага была надета поверх плотной шерстяной рубахи с завязками на груди. На левом боку она была темной от крови.
Барт помог Серому частично освободиться от ремней и закатать край рубахи.
— Ох… Вот срань демоническая! То есть… я хотел сказать – о, Аранос–Хранитель!
— Ты уж выбери что-то одно, Бартоломью – либо богохульствуй, либо поминай Хранителя всуе, – проворчал маг, в изнеможении опираясь спиной о перила. – А лучше воздержись и от того, и от другого.
Рана выглядела отвратно – длинный, с рваными краями разрез, идущий наискосок через нижнюю часть груди и захватывая бок. Барт так и представил себе зазубренный клинок, скрежетнувший по ребрам, и по коже пробежал неприятный холодок.
Внизу скрипнула дверь. Барт, перегнувшись через перила, заглянул вниз, но никого не увидел. Зато, спустившись, обнаружил на пороге пару аккуратно сложенных конских попон и плетеную корзину, накрытую куском чистой ткани. Из-под платка выглядывала бутылка с мутной жидкостью.
— О, как раз вовремя! – воскликнул юноша.
Наугад выудив из корзины какую-то булку, он впился в нее зубами. Подхватил корзину, перекинул попоны через плечо и снова вскарабкался на сеновал.
— Есть будете, господин? – с набитым ртом спросил он.
Серый, погруженный в угрюмо–сосредоточенное созерцание своей раны, молча помотал головой. После этого Барт на какое-то время забыл о приличиях и, чавкая, как поросенок, в один присест уплел здоровенный кус пирога с капустой и принялся за второй. Откупорил бутылку, чтобы запить съеденное, но в нос шибанул такой дух, что в глазах потемнело.
— Ф–фу… Ну и сивуха! Надо было пива попросить.
Мага же жуткий запах, наоборот, вывел из задумчивости. Барт и охнуть не успел, как серебристая плеть, ожив, метнулась к бутылке и вырвала ее у него из ладони.
— То, что надо, – одобрительно кивнул Серый, ненадолго поднеся горлышко бутылки к носу, и принялся рыться в своей объемистой торбе.
— Знаете, господин, – негромко сказал Барт, дожевывая кусок пирога. – Давайте договоримся. В следующий раз вы это… Ну, просто попросите. Без этой вашей штуковины.
— Извини. Это… Понимаешь, это как продолжение руки. Использую, не задумываясь.
Смочив в пойле небольшую тряпицу, маг принялся методично вытирать кожу вокруг раны, удаляя запекшуюся кровь. Звуки, которые он при этом издавал, было трудно с чем-нибудь сравнить.
Барт, хоть и не имел опыта в подобных делах, вызвался помочь, и вместе они худо–бедно обработали рану.
— Ну вот, вроде получше. Только кровит все еще.
Серый кивнул и, порывшись в одном из бесчисленных кошельков на своих ремнях, извлек здоровенную кривую иглу вроде тех, какими пользуются сапожники.
— Вдень, пожалуйста, нитку. Руки дрожат… Так… Нет, не надо такую длинную, делай узел. Давай сюда…
Наблюдая, как маг тщательно смачивает в самогоне иглу и нитку, Барт заподозрил неладное.
— Чтоб вы знали, господин – портной из меня никудышный… В смысле, шить я не умею. Вообще.
— Портной тут и не требуется, – невозмутимо сказал Серый и, шумно выдохнув, сделал пару изрядных глотков из бутылки.
— Может, не надо, господин? Рана вроде неглубокая. Если свести края, да забинтовать потуже – само и срастется…
— Не срастется, – охрипшим голосом отрезал маг. – Даже если зашить. У этой падали арранийский клинок, ты что, не заметил? Я тебе уже говорил – раны от таких не заживают. Садись ближе… Да не трусь ты! Шить буду сам. А ты своди края раны как можно теснее… Давай же, Бартоломью, у нас не так много времени!
Барт, мысленно воззвав ко всем богам, которых знал, придвинулся.
Шил Серый и правда сам. Стиснув в зубах свернутый вдвое обрезок ремня, он дрожащими, скользкими от крови пальцами загонял иглу глубоко под кожу, стягивая края раны размашистыми стежками. Барт, как умел, помогал, борясь с приступами дурноты и молясь, чтобы все побыстрее закончилось.
Впрочем, закончилось все и правда быстро. Как видно, маг знал толк в подобных делах, а возможно, и самого себя штопал не впервые.
С рычанием выплюнув обрезок ремня с четкими отпечатками зубов, маг лег на сено. Лицо и грудь его блестели от пота, все тело била заметная дрожь.
— Плесни, – едва слышно прохрипел он.
— Что?
— Плесни на рану.
Барт занес бутылку над Серым.
— Ну, смелее!
От полившегося на рану пойла маг скорчился и зашипел, будто получил пинок по ребрам.
— Сами просили… – виновато пожал плечами Барт.
— Заткнись! – огрызнулся Серый и вновь зашипел от боли. Щелкнул пальцами правой руки, и на ладони вдруг заплясали язычки пламени. Когда он поднес руку к ране, самогон на коже вспыхнул.
Барт, матерясь, как портовый грузчик, повалился на мага, чтобы тот, катаясь по полу, не сверзился с помоста.