Сестра мафиози

Ки-ма

— Зачем? Хм… Дай-ка подумать. Так-с… А, нет, думать времени нет, — видя на заднем плане выбегающего Инузуку, усмехнулся Лис и, закрыв собой Хинату, стал ждать этого «вихря томатного».

— УЗУМАКИ, СУКА! КАК ЭТО ПОНИМАТЬ?! — Схватил его за грудки шатен, пылая яростью, но Наруто наигранно свистнул.

— Воу-воу, полегче, Геракл, а то я описаюсь от страха, — блондин вывернул его руки и оттолкнут, Хината хотела подбежать к Кибе. Но снова ей перекрыл путь Узумаки. «Да, что с ним?» — Скажи, Киба, как ты умудряешься так сильно влезать

в душу к девушке, которая тебя терпит из последних сил?

— Чего вякнул?! — тут же вспылил Инузука. Но, как будто смеющийся над ним, голубой взгляд упрямо твердил одно: «Убирайся, пока зубы целые». — Ты забыл, если Хината хочет — она будет со мной общаться!

— Ути-Бозе-Мой, какие мы злые, — пролепетал Узумаки, но тут же посуровел. — Знаю я, как она «хочет» с тобой общаться. С таким психопатом, как ты, будущего не будет!

— Наруто-кун, хва…

— О, нет, — повернулся к Хинате мужчина, отчего, девушка сжалась, он никогда так на неё не смотрел, с таким раздражением и… разочарованием? — Даже не говори мне ничего, я думал у тебя есть сила и воля, но — нет, ошибка — как за тебя решали так и делают.

Хьюго побледнела и расширила глаза, такой Наруто был ей не знаком, он пугал, он был суров, но самое, пожалуй, отталкивающее — он говорил правду. Брюнетка опустила лицо, закусив губу, под таким взглядом она готова провалиться сквозь землю, словно она украла или убила кого-то. Но мысли Хинаты были недалеки от истины — она украла сон и мысли Наруто, она убила своей слабостью его веру, что теперь можно действовать, хотя кто говорил, что нельзя?

Но не тут-то было, двое парней сцепились, начиная избивать друг друга, инициатором, конечно, был Киба, но Узумаки не отставал, удар за ударом, вокруг собирались люди, оба словно не слышали умоляющий прекратить голосок Хинаты, затем их растащили случайные прохожие и последнее, что помнил Наруто, это усмешку Кибы.

— Попался, сученок, — а затем разряд тока прямо в шею, от которого парень изогнулся и задёргался, за ним последовало ещё три удара электрошоком и темнота, лишь напоследок пронзительный крик девушки:

— Пустите! Что Вы делаете?!

Ночной клуб. Слыша это словосочетание, всем на ум приходит полумрачное помещение с огнями, танцующей молодёжью, оглушающей музыкой, реками алкоголя и доступных девушек, которые либо там работают, либо таким методом стараются встретить того единственного, искренне не понимая, почему же не выходит?

И «Цветение Гейш» был как раз таким местом. Клуб русского мафиози, где он сейчас сидел за столиком в VIP-зоне в компании своих любимых танцовщиц, которые готовы мурлыкать ему на ухо всё что угодно, подливая в бокал спиртное, только бы платил. Это Николая Егоровича крайне веселило и подтверждало его жизненные взгляды — всё покупаемо, даже такое высокое, как любовь и поддержка, можно купить, конечно, искренними эти чувства не будут, но когда человек отчаялся, разве его это

будет волновать?

— Эх, мой друг, что-то ты слишком зажатый, а ведь тебя в Токио давно не было и даже спешить домой не собираешься, ты ли это? — хмыкнул Николай, смотря на соседний диван, где сидел парень, положив одну руку на спинку, а в другой же держа рюмку, ещё пафасно откинув голову. А на русского взирали спокойные, даже слишком, светло-карие глаза, которые лишь немного стали мягче из-за алкоголя.

— Бери выше — я там даже не появлюсь. — Мафиози подавился виски и посмотрел внимательнее на товарища.

«Ну, точно пришельцы подменили! Хотя, скорее, вернули, ведь с появлением у него в жизни младшей сестры он стал таким любителем побыть дома, а сейчас был тот Сасори Акасуно, какой был до этого — пофигистичный, серьёзный, пафосный, опасный…»

— С чего вдруг? Повздорил с родственницей? Знаешь, что бы ни было, я на стороне твоей сестры. — Сасори вздёрнул бровь, отпивая алкоголя, который обжог горло, как раз то, что он искал — небольшой заряд, чтобы продолжать движение дальше, хотя, конечно, разум понимал: алкоголь просто затуманит на время всё это, а не толкнёт вперёд.

— Напротив, друг мой, крайне мечтаю заехать домой, но, увы — обстоятельства не позволяют.

— Так, девочки, улетите пока на время, — неожиданно серьёзно сказал русский, на что, надув губки, танцовщицы всё же послушались, оставляя этих двоих одних. Николай ещё раз отпил и со стуком поставил стакан на стол, сверкнув глазами. — Знаешь, Сасори, я ведь не тупой и прекрасно знаю, что сейчас у всех геморрой с этими Хаяси. Также понимаю, что ты приехал ко мне не бухать, а по делу, поэтому не юли и говори уже прямо, что происходит?

Сасори хмыкнул, смотря на жидкость в своём стакане. «Эх, так недолго ему дали посидеть в покое, даже обидно стало».

— Знаешь, я-то думал, от меня Сакура много чего прячет, а оказалось — это наше семейное.

— Не понимаю…

— И не надо, — поднял глаза красноволосый, — я сам ничего уже не понимаю, объяснить, увы, не могу, мне бы кто объяснил. Всё, что я понял — это то, что намечается не хилая заварушка.

— Но при чём тут твоя семья? — Не врубался Николай, на что Сасори вздохнул.

— Как же, мы же мафия, кто-кто, а мы всегда будем причём.

— Ты мне них*** ничего не сказал, — нахмурился хозяин клуба, но Акасуно только поболтал жидкость в своём бокале, чтобы не видеть в ней, хоть и слабое, но отражение самого себя.

— Радуйся своему незнанию, пока знание не раздавит тебя, — цитировал свои же мысли кареглазый, но недовольного фырканья избежать не вышло.

— Тоже мне философ, — сложил руки на груди, откинувшись на высокую спинку дивана, русский мафиози, всё ещё хмуро смотря на товарища. «С каких пор его скрытность стала такой мощной?» — Да и к тому же, в случае чего, мне за твою шкуру себе задницу рвать, а я даже не знаю по какой причине!