Сестра Ноя

Петров Александр Дмитриевич

Когда она мне рассказывала, как ее заставляли ходить на цыпочках, пока отец днем спал или работал дома над докладом, как с детства гоняли в магазин через дорогу с тяжелыми сумками в руках, как ставили в угол или, скажем, устраивали скандал с подзатыльниками за тройку в дневнике… Когда Надя подросла, отец их бросил, развелся с матерью и переехал жить к молодой жене. Мать Нади стала попивать, к ней частенько захаживали собутыльники, а один пьяненький дядечка как-то ночью вошел в комнату к девушке и «сделал с ней нехорошее». Вот почему Надя так легко ушла из дому и переехала ко мне. Пока я все

это выслушивал, меня огнем палила острая жалость к бедняжке.

Присмотревшись к Наде, я посоветовался с отцом Сергием и привел ее в наш храм. Надю там сразу обуял страх. Она затравленно оглядывалась, жалась ко мне и мелко тряслась. Мне стоило большого труда подвести ее к священнику. Она встала у аналоя и каждую секунду оглядывалась, не ушел ли я, не оставил ли одну. Наконец, Надя на вопросы священника сначала стала кивать, а потом и заговорила. Оказалось, она крещенная в детстве бабушкой и даже раз причащалась. Но родители строго–настрого запретили ей ходить в церковь и всю жизнь рассказывали расхожие небылицы «про злых жадных попов» и «опиум для народа». В тот раз Надя впервые исповедалась, а в воскресенье причастилась. Но когда через неделю пришло время опять собираться на вечернюю службу, она заупрямилась и чуть не на коленях просила не вести ее в храм. Отец Сергий сказал: «Не надо ее водить насильно. Будем за нее молиться, а там она и сама станет посещать храм, добровольно».

С работы она уволилась и почти все время сидела дома, а вечерами мы с ней гуляли, иногда ужинали в ресторане, захаживали в гости к моим друзьям. Пришлось немало поработать над ее гардеробом: как-то раз я решительно выбросил ее старушечьи наряды, а в приличном магазине одел с ног до головы в новую одежду – неброскую, скромную, но приличную. Потом привел к стилисту, который подобрал ей прическу и макияж. Потом я настоял на том, чтобы она поступила в кружок бальных танцев и на женские курсы, где учат хорошим манерам и делают из женщин леди для высшего света.

Разумеется, все мои начинания Надю каждый раз пугали чуть не до смерти, и только моя настойчивость и ее привычка подчиняться, наконец, приводили ее в новое общество. В ходе преобразований выяснилось, что у Нади очень даже стройная фигура, миловидное лицо, прекрасные волосы, бесконфликтный покладистый характер, элегантная моторика движений – и это постепенно изменило мнение о ней окружающих, в том числе и моё, в лучшую сторону. Так мало–помалу, шаг за шагом, забитая стеснительная дурнушка в старушечьих платьях стала превращаться в довольно симпатичную женщину, как сейчас принято говорить, «адекватного поведения». Но самое главное – Надя сама чувствовала себя намного уверенней среди людей, что привнесло в ее поведение спокойствие и утонченность.

Между тем подошел к исходу и наш полугодовой «испытательный срок», о котором договорились в первый день совместного проживания, и мы решили узаконить наши отношения в соответствующем учреждении. Свадьбу в обычном смысле мы заменили на торжественный ужин в ресторане в обществе лишь моих братьев с дамами – и тем самым завершили официальное оформление брака. В новобрачную ночь мне довелось познакомиться еще с одним достоинством молодой жены, которое все эти годы тщательно скрывалось под спудом страха и болезненной застенчивости. Признаться, это открытие меня весьма обрадовало и сблизило нас как супругов, и все же об этом лучше скромно умолчать…

Дом, мой… с некоторых пор осиротевший дом, наконец-то согрелся любовью. Обо мне заботилась прекрасная женщина, она меня вкусно кормила, она следила за моей одеждой, убирала, стирала, наполняла дом тем уютом, который способна создать только женщина. Наконец-то мне стало приятно возвращаться с работы домой.

Неужто счастье возможно, неужто это происходит со мной, звенело в голове. Слава Богу! Жизнь прекрасна!

Время потерь

Всему свое время, и время всякой вещи под небом:

время рождаться, и время умирать;

время насаждать, и время вырывать посаженное

(Библия, Екклесиаст, 3; 1–2)

А по окончании медового месяца, на заводе начался аврал, я стал пропадать на производстве днями и ночами, уезжал в командировки – и моя Наденька меня бросила.

Как-то вечером прихожу с работы домой, а на столе белеет записка: «Прости, дорогой, я полюбила другого мужчину. Меня не ищи. Надя». А через полчаса ко мне зашел Макарыч, доложил, что моя бывшая жена ушла к Фрезеру и вкрадчиво спросил:

— Арсений Станиславович, а не пришла ли пора «стереть» бандита?

— Да нет, Макарыч, – вздохнул я протяжно. – Это не повод. Ну, влюбилась женщина, с кем не бывает.

— Неужели вы не понимаете, что Фрезер таким образом мстит за то, что не смог заполучить Машу.

— И все-таки, нет! Не трогать ни его, ни её.

— Дело ваше, – сказал тот, вставая.

— Это точно. Моё.

Чтобы как-то привести себя в нормальное душевное состояние, я прибег к расхожему мужскому приёму – погрузился с головой в работу. Некоторое время даже спал в комнате отдыха своего кабинета. А работы у директора, как известно, мало не бывает.

Кроме обычной технологической текучки, снабжения, переговоров со смежниками, латания кадровых дыр и прочей суеты, мы с Макарычем вели внутреннее расследование порученное Виктором. На самом деле, примерно три процента от стоимости заказа через подставные фирмы уходило на сторону. Круг подозреваемых сужался, но по–прежнему был немал, около пятнадцати человек. Честно говоря, это меня тревожило: ведь рядом вор! Он каждый день общается со мной, сидит бок о бок на совещаниях, в столовой, улыбается, изображает своего в доску парня (или девушку) – и продолжает воровать государственные деньги. Макарыч как-то пообещал:

— Я лично сверну этой крысе шею!

— Нет, Алексей Макарович, ты не сделаешь этого, – охладил я его. – Напомню, что сказал Виктор: найти и тихо уволить.

— Уж больно вы с Виктором гуманны, как я посмотрю.

— А тебе это не нравится?

— Отчего же, хозяин – барин, как говорится. Только они нас не пожалеют. В случае чего… А меня учили действовать на упреждение. Кстати, Арсений Станиславович, пришла информация, что Фрезер готовит поставку на Кавказ крупной партии оружия. А там этим оружием наших пацанов будут убивать.