Сестрички и другие чудовища
Шрифт:
Кое-что полезное лейтенант обнаружил, но прочесть не смог. Все салфетки, счета, рекламные проспекты, часть обоев, книги и журналы были исписаны аккуратными каракулями формул с неаккуратными пометками на полях. Даже на DVD с фильмом «Назад в будущее» (коллекционное издание) красовалось сакраментальное: «E = mc2? А E = mc3 не хотите?!»
Больше ничего интересного в номере не было — стандартный комплект «Командировочный-холостяк-гостиница»: носки, телефон, тапочки, чистые носки, майка, стол, стул, галстук, спортивный костюм
О., как мог, прибрал в номере после обыска (раскидал как было), аккуратно прислонил дверь к косяку и пошёл прочесывать этаж, уже заселённый полицейскими. Об Эдуарде никто не слышал, но услышав, тут же начинал интересоваться.
— Свидетель, — туманно намекал лейтенант. — Ценный. Но вы не обращайте внимания, отдыхайте.
Через пять минут этаж гудел: полицейские рыскали по коридору и пытались выяснить друг у друга, не видел ли кто ценного свидетеля Эдуарда? А если видел, то где? И как он, чёрт побери, выглядит?
Убедившись, что теперь Эдуарду деться некуда, О. отправился в конференц-зал. В нём все-таки теплилась надежда… нет, теплилось опасение, что Ирэн где-то среди окаменевших учёных.
«Ну и что, что её парализовало? — лейтенант пытался подавить панику и мыслить позитивно, как учили в одной умной книжке. — Зато теперь она мне точно не откажет! Правда, и не согласится… Но для красивых девушек это типично. Поставлю её в прихожую, буду покупать красивую одежду…»
О. вошел в конференц-зал, и его настроение резко ухудшилось — Джефф и Образцов уже проводили инспекцию учёных истуканов, время от времени восклицая: «Нет, не она!»
— Зря вы без меня начали, — ревниво сказал лейтенант, — я единственный из вас, кто знает Ирэн в лицо.
— Дурачок ты, — ласково оскорбил его русский.
— Волнуется, — добродушно вступился за О. американец. — Вот и тупит.
«Спелись, — подумал О. — империалисты!»
И двинулся перепроверять статуи. Чтобы настроить себя на позитивный лад, лейтенант представлял, как Образцов и Джефф сходятся на почве оскорблений его, лейтенанта. Начинают дружить. Образ врага рушится грудой обломков. А под грудой историки находят его, неприметного лейтенанта маленькой страны…
— Ничего не понимаю, — сказал Образцов, бдительно осмотрев последнего окаменевшего учёного. — Не съел же он её!
— Кошмары людей не глотают… — в голосе Джеффа послышались тревожные нотки. — По крайней мере, я такого не слышал.
О. понял, что настал его звёздный час. Он расправил плечи, выпятил подбородок и сказал настолько небрежно, насколько позволяла поза:
— А я слышал… видел… ощущал.
Лейтенант добился своего — майор и капитан с интересом на него уставились.
— Собственно говоря, — О. достиг вершины скромного достоинства, — меня-то как-то раз и проглотили. Про Омордня слышали, коллеги?
Коллеги слышали. Причём слышали что-то очень громкое, потому что Образцов присвистнул
— Так ты что, — с уважением сказал Образцов, — тот самый курсант, который Омордня на тряпки порвал?..
На долю секунды лейтенанту до дрожи в погонах захотелось сказать «Да», но природная честность победила природное честолюбие.
— Нет, я лейтенант, — признался О. — это Мари была курсант. Я уже в Омордне был к тому моменту. А Мари и Ирэн побежали в разные стороны…
— Т-с-с! — вдруг зашипел Джефф.
Лейтенанту стало очень стыдно. Ирэн пропала, а он стоит тут и хвастается. Американец и русский от такого бесстыдства даже дар речи потеряли и теперь стояли, отвернувшись от О. и напряжённо глядя на сцену.
Лейтенант хотел уже было провалиться под землю (точнее, сначала под пол, потом под три километра льда, а потом уже под землю), но тут услышал, что за кулисами кто-то возится.
— Ирэн? — с надеждой прошептал О.
Со стороны сцены раздался трубный звук, как будто высморкался маленький слон.
«Не Ирэн, — огорчился лейтенант. — Но тогда кто?.. Василиск?!»
Американский капитан и русский майор беззвучно двинулись к сцене. О. застыл на месте, каждой клеточкой тела ощущая собственную неловкость.
«Только бы не чихнуть… — нос лейтенанта тут же отчаянно зачесался. — Сейчас мы его возьмём, сразу же разрежем, из его живота выскочит Ирэн, живая и красивая…»
Образцов и Джефф, двигаясь плавно, как ленивцы в глицерине, синхронно взобрались на сцену, где по-прежнему празднично светились лиловые шары.
«Ой! — спохватился О. — А как же мы возьмём-то его? Это же василиск! Ядовитые клыки, когти и дыхание! А взгляд?! Сейчас как выглянет — все мы и окаменеем! И кто тогда Ирэн спасет? Может, все-таки шумнуть? Ну, в смысле позвать подмогу…»
Если старшим коллегам лейтенанта и были ведомы подобные сомнения, то охотничий инстинкт глушил их, как динамит рыбу. Они обменялись энергичной спецназовской жестикуляцией, взялись за края кулисы, с треском её сорвали и бросились вперёд, накрывая затаившийся кошмар.
— Ура! — не удержался лейтенант и взлетел на сцену.
— Попался, ирод, — довольно сказал Образцов, придерживая слабо копошащееся под кулисой чудовище. — Петрович, тащи мою дубину, сейчас оприходуем клиента.
— Вот что я вам скажу, парни, — торжественно начал Джефф. — Когда настоящие копы делают настоящее дело, никакие геополитические…
— Э-э-э… — послышалось из-под кулисы как-то уж слишком по-человечески.
Американец и русский перестали улыбаться и откинули кулису. Под ней обнаружился не уникальный кошмар, считавшийся вымершим, а банальный учёный в очках с огромными линзами. Он, правда, тоже мог вымереть, если бы у майора при себе была дубина, но чего не произошло, того уже не случилось.