Сестрички и другие чудовища
Шрифт:
Не вписавшись по разу в архитектуру коридора, Джефф и Образцов приняли решение, которое подвергло риску их жизнь, зато устранило угрозу для здоровья, — сняли очки. Вернее, склонный к анархии и воровству русский снял очки и сунул в карман, а склонный к пижонству и ковбойству американец сдвинул их на лоб. После этого перемещение стало более безопасным для интерьера, а полицейские смогли полноценно координировать совместные действия, что привело к новой проблеме.
Поначалу коллеги пытались командовать друг другом с помощью языка жестов, но, поскольку жесты
Приблизившись к закрытым дверям ресторана, коллеги-конкуренты замедлили шаг, а подойдя вплотную, и вовсе остановились. По молчаливому согласию (к которому полицейские пришли после долгого молчаливого спора), Джефф резко распахнул дверь, а Образцов быстро заглянул внутрь.
Никого.
Тогда полицейские приблизились к дверям подсобки и повторили операцию.
Разломанный шкаф, дыра в стене за шкафом и Дурастель с выпученными глазами.
Обойдя окаменевшего аналитика, Джефф вытащил из базы трубку спутникового телефона:
— Сами доложим в генштаб?
— Не стоит лишать начальства привилегии докладывать о неудачах, — ухмыльнулся Образцов. — Глянь, а тут кое-какое снаряжение осталось! Вооружаемся!
Первым делом русский и американец вооружились первым, что попалось под руку. Вторым делом изучили, что же такое попалось под руку, и остались недовольными: Образцов держал наизготовку сразу два муляжа (отпугивающий и приманивающий), а Джефф пытался перезарядить чёрный ящик непонятного предназначения. Его усилия увенчались успехом: ящик беззвучно чмокнул и схлопнулся сначала в чёрный квадрат, а затем в ноль. Повертев бесполезную цифру в руках, капитан отшвырнул её подальше. Образцов из солидарности опустил муляжи на пол.
Порывшись в груде оставленного в подсобке за ненадобностью снаряжения, Образцов выбрал силовой капкан себе по руке, а за пояс сунул десяток боевых фейерверков. Джефф отдал предпочтение американским самоходным наручникам, спарив их с ограничителями движения.
Из серьёзного оружия нашёлся только новейший японский кошмарогаситель — кошмаробой последнего поколения, гасящий кошмары одним нажатием большой зелёной кнопки. Главным его достоинством была возможность гибкой настройки в зависимости от типа кошмара.
Главным недостатком главного достоинства оказалось то, что все надписи на пульте управления были сделаны иероглифами.
— Смотри, — Образцов ткнул в один из иероглифов, — негродушка! [21]
— Афроамериканоасфикс! [22] — шёпотом поправил его Джефф. — А так… да, негродушка… А это, кажется, русскогорочник…
— Американскогорочник! — тихо возразил Образцов. — Какой понятный язык у японцев! Как болгарский почти…
21
Кошмар-душитель, ориентированный на
22
А теперь политкоррект.
Генерал Шастель посмотрел на часы и сокрушённо вздохнул:
— Двадцать одна минута. Жаль. Хорошие были полицейские…
— Что ж сразу «были», — возразила переводчица Ирэн. — На минуту всего опоздали. Русские никогда дисциплиной не отличались, а уж русский в паре с американцем… Поругаются, подерутся и вернутся.
— Мой генерал, так может, они уже василисков гоняют? — предположила сержант Мари. — Если начнут биться два полицейских и два василиска, кто победит?
— Один полицейский и один василиск, — усмехнулась переводчица Ирэн.
Сержант Мари озадаченно наморщила лоб.
В кителе Шастеля что-то пискнуло. Генерал пошарил во внутренних карманах и вытащил… спутниковый телефон.
— У вас всё это время был телефон, — сказала переводчица Ирэн. — А почему же вы… Вы про него забыли!
— Это не телефон, — сказал старый француз. — Это пейджер.
— Спутниковый пейджер?
— Очень надёжное средство связи, — сказал Шастель. — А теперь не галдите, я буду читать текстовое сообщение генерального штаба Интеркошмарпола. До 850 символов, между прочим.
— А, я поняла! — закричала сержант Мари. — Это ты не поняла! Не полицейский против полицейского и василиск против василиска, а два полицейских против двух василисков! Кто победит?
— Василиск, — сказал Джефф.
— Василиск, — подтвердил Образцов.
Действительно, иероглиф на самом краю жидкокристаллической панели кошмарогасителя воспроизводил василиска во всей красе: гордый петушиный профиль, длинный змеиный хвост, мелкая чешуя по всему иероглифу.
Майор протянул палец к значку, но остановился на подлёте:
— А как он действует?
Джефф поскрёб щетину.
— Кажется… если кошмар в радиусе пяти километров от прибора, знак красным начинает светиться… Или гудеть?
— Лучше красным, — решил Образцов, — лишнее гудение нам ни к чему.
И нажал на иероглиф.
Гула не послышалось.
Цвет значка не изменился.
— И всё? — проворчал Образцов. — Маловато. Может, батарейки сели?
— Может, экранирует его что-то? — капитан обвёл взглядом помещёние. Потом опустил очки на глаза и обвел помещение вооружённым (или обезоруженным, это как посмотреть) взглядом. Потом вгляделся в дыру за бывшим шкафом.
— Может, это не василиск? — майор потыкал в значок.
— Василиск! — заорал Джефф.
Образцов поморщился и собирался было посоветовать американцу потише отстаивать свое мнение. Но глянул на него — и не собрался.
Лицо Джеффа, и без того малосимпатичное, превращалось в каменную маску.
В первую долю секунды майор заорал благим матом:
— А-а-а-а-а! — и толкнул капитана в сторону.
В следующие доли секунды он разрядил себе за спину фейерверки, капкан, сорванные с американца наручники и ограничитель движения. На исходе первой секунды туда же, за спину, отправились муляжи и всё, до чего Образцов успел дотянуться.