Сестры Тишины. Глупышка
Шрифт:
– А ты откуда знаешь? – Герцог еще не желал сдаваться, хотя понимал, что девчонка права.
И это было очень горько и обидно осознать, что его жизнь имеет ценность только как залог мира в королевстве и что сам по себе он не нужен и не важен ни для одного человека.
– Видел, как один господин появляется ночью в коридоре нижнего этажа, если там гостят хорошенькие особы. – Змей считал, что про старые похождения его светлости можно говорить спокойно, столько лет прошло. В то время Дагорд был юным сержантом королевских гвардейцев и одним из преданных
Однако Олтерн вдруг побледнел, как полотно, и хрипловатым голосом попросил воды. А когда граф встал и повернулся к столу за кувшином, выхватил кинжал и тигром бросился на него.
Ловкая ножка, выскользнув из-под юбки, умело ударила его светлость в колено, а едва герцог, оступившись и ища опору, взмахнул рукой, тонкая игла вонзилась в его предплечье.
– Ох, герпень! Он с ума сошел? – еле успев отскочить, выругался Змей, глядя на медленно заваливающегося боком на кресло герцога.
– Тсс! Быстро убери кинжал и уложи его в постель. – Девушка торопливо метнулась к кровати и откинула одеяло. – Видимо, он считал, что о тех его шалостях никто не знал. Мне придется остаться здесь, иначе телохранители могут зайти, проверить, как он спит, и поднять шум. Иди к слугам, устрой их в соседних покоях и начинай собирать отряд самых верных гвардейцев. Потом запрете остальных в спальнях, к утру везде должны стоять только твои люди. Обещай премии, чины и внимание к прошениям. Возьми одного из телохранителей, раз я остаюсь, он нам тут не понадобится.
– Демон, – еще раз выругался Дагорд, направляясь к выходу, ведь как не хотелось ему возвращаться в этот проклятый замок!
Хорошо еще, что здесь осталось несколько командиров из тех, с кем он когда-то начинал службу и потом поддерживал дружеские отношения. План монашки хоть и не такой уж простой, но выполнимый. Сейчас главное, чтобы каждый из тех, кому верит Змей, привел несколько самых надежных из своих людей.
А Эста, едва он ушел, заперла дверь изнутри, вытащила из шкафа свой саквояж и достала пирамидку. Ей нужно было срочно отправить отчет и получить ответы на возникшие вопросы. И неплохо бы еще парочку советов, ситуация с каждым часом казалась тихоне все более запутанной и безнадежной. Даже если они захватят всех предателей во дворце, нужно будет еще отыскать того, кто имеет деньги на запретные заклятья, подкуп слуг и охраны и, самое главное, горячее желание убить советника.
Проснулся Олтерн от горечи во рту, и она не была тем мерзким ощущением, что появляется по утрам после позднего ужина, обильно сдобренного душистым мускатным ромом. И не похожа на ту, что начала иногда возникать после щедрой порции жаренной на вертеле кабанины. Эта горечь была прохладной и приятной, с травяным запахом и еле заметной кислинкой, и очень скоро Олтерн осознал, что его поят этим снадобьем, капая понемногу на губы с ложечки.
А потом пришло воспоминание о том, как он ринулся на графа, одержимый внезапно вспыхнувшим желанием убить. Убить потому, что Змей так просто, усмехаясь,
И почти сразу вместе с памятью в душе вспыхнула злость на себя, что так глупо и не вовремя сорвался, а главное, вовсе не на того человека, который во всем виноват. Бросаться нужно было на себя, ведь именно он, Олтерн, когда-то давно, пятнадцать лет назад, не понял простой истины. Если судьба делает подарок, нужно хватать его и держать изо всех сил, невзирая ни на что. Потому что за отказ от таких даров жизнь наказывает очень сурово и бьет не только чужими руками и делами, но и своими собственными.
– Где он? – открывая глаза, спросил Олтерн, вглядываясь в сидящую рядом женскую фигуру, нечетко видимую в бледном свете раннего утра.
– Кто тебе нужен? – мягко спросил незнакомый женский голос, настолько доброжелательный и спокойный, что его светлость как-то сразу поверил, что незнакомка не враг.
– Граф Феррез.
– Зачем? – Она спросила так строго и ровно, что не возникло никакого желания ни осадить это любопытство, ни смолчать.
– Извиниться. Сам не понимаю, что на меня нашло…
– Я передам твои извинения и скажу, что это было первым желанием, когда ты проснулся, – веско пообещала загадочная гостья и как-то по-доброму усмехнулась, – а не сорваться ты просто не мог, не твоя в том вина. Мало того что охотились за тобой, душу рвали, да еще и травили потихоньку. Очень хитро травили, зелье, что тревогу и злость вызывает, понемногу в воду капали. Свойство у него такое, сказывается не сразу, и действие его проходит очень медленно. Вот ты и становился к вечеру все злее и мнительнее.
– А ты кто такая? – До герцога вдруг дошло, что женщина слишком фамильярно с ним разговаривает, и это почему-то не вызывает у него никакого возмущения.
– А я та, с кем ты давно мечтал познакомиться.
– Я?! – Герцог на несколько минут задумался, а женщина тем временем спокойно сунула ему в рот еще ложечку своего напитка. – А чем ты меня угощаешь?!
– Очищающим и успокаивающим зельем. – Незнакомка встала с края постели и направилась к выходу. – Сейчас придет камердинер, поможет тебе одеться, а потом приходи в столовую, мы тебя ждем.
Змей неторопливо ел хорошо прожаренное мясо, запивал отварами и упорно молчал. Он сразу ее узнал, эту ехидну в монашеской одежде, и вовсе не желал получить еще пару ударов по самолюбию. Наверное, он бы поспорил с тихоней, щеголявшей с утра своей мерзкой вуалью, под которой скрывалась еще более мерзкая маска, когда она в предрассветный час вышла из спальни и заявила, что пойдет на портальную башню, встретить настоятельницу, которая решила прибыть им на помощь. А он в тот момент, наоборот, обрадовался, потому что работы было много, а выпускать Эсту из поля зрения он не собирался. Злясь на собственную, такую несвоевременную влюбленность, каковой, как ни странно, не мешала даже жуткая маска тихони.