Сеть дронов
Шрифт:
— Возможно, и нет связи. Но, меня беспокоит подозрительная активность «головоглазов» в этом направлении, особенно то, как они, очень уж убедительно доказывали, что дрон их собственность. Слишком убедительно. И то, как они реагировали на возможную утечку информации, в виде сбежавшего свидетеля. И та настойчивость, с которой они добивались его участия в поисках пропажи. Слишком, знаете ли, нервно. И потом, разве вы слышали, что-нибудь, о сбегающих дронах? И, если это не фантазия нашего молодца, то что? Очень уж нам не хочется остаться в дураках, в случае, если тут есть хоть доля правды. Вот мы и приняли решение разработать ситуацию. И вот вам, пожалуйста — очередная нервная
— Конечно, нет. Ну, вы ведь знаете, отношение Запада к законности — только если им это выгодно. Их двойные стандарты распространяются даже на Остров. Они умудряются даже сюда протаскивать свою политику. И очень обижаются, если им на это указывают. Скажите ещё спасибо, что они не использовали парализаторы. Но мы не будем впадать в истерику по этому поводу. Вот, если у нас будут неопровержимые доказательства их причастности к пропаже дронов и попытке умыкнуть их с Острова, то тогда мы их прижмём. Точнее вы. Проведение этой операции поручено вам. Теперь официально.
— Благодарю за доверие. Буду держать вас в курсе, как обычно.
— Пожалуй, я вам дам своего резидента. В поддержку. Того, кто занимался нашим юношей.
— Особой необходимости в этом нет. Но, всё равно, спасибо. Что у вас сейчас в бокале, виски?
— Ну, что вы, я не употребляю пойла! Обычная наша водка для здоровья значительно полезней. А у вас?
— Мускат белый Красного камня.
— Теперешний?
— Что вы! Конечно, нет. Я тоже не пью пойла. Ещё советского разлива.
— Тогда я вам завидую белой завистью.
— Согласен с вами. Ну, что? За укрепление воинской дисциплины?
— Присоединяюсь. Ваше здоровье!
Они помолчали, сидя на мокрой траве, на Южном Мысу, где в режиме нон-стоп горит костёр. Вокруг него и в отдалении сидят дроннеры и, если не поют, то слушают песни и стихи любителей и творцов бардовского движения. Море шумит. Подгоняемые южным ветром волны, мутными рядами идут на берег. Ветер треплет белый дымок сырого костра и уносит его и песни бардов вдаль Островных просторов. Люди здесь есть всегда. И песни здесь есть всегда. И шумит ветер. И шумит море. И звучит Остров…
— Как удачно, что вы меня вызвали в это место. Я здорово рассеялся. Не выходя из своего кабинета. Благодарю вас. И удачи вам.
— Спасибо. До встречи. Я буду докладывать. Если что.
— Ы-ы-ы…, - нечленораздельно промычал он, — эт-то что?
— Это твой дрон, человек Алекс, — прозвучал внутри него знакомый, но такой неожиданный голос. — Они блокировали твой связной канал, и ты не можешь обычным образом связаться с ним.
Это было настолько неожиданно, что Алекс, на какое-то время потерял способность, что-либо соображать. Он сидел в кресле, хватал ртом воздух, и не мог издать ни звука.
— Мы чувствуем повышение частоты твоего пульса, человек Алекс, ты сильно взволнован? Успокойся, пожалуйста, теперь мы сможем тебе помочь. А ты сможешь помочь нам. У нас, наконец, получилось надёжно настроиться на твой ритм. Теперь не надо волноваться. Теперь всё будет хорошо.
2
За ним тянулся кровавый след. И по этому следу шла погоня. А впереди, на предполагаемых путях его бегства, со всей возможной плотностью разворачивались дозоры, засады и заслоны. Конечно, понимать это надо фигурально — он не был ранен и не истекал кровью. Какая может быть кровь у дронов? Но уже десяток «головоглазов» не вернутся сегодня на базу — столько он порубал, своими замечательными мечами. Именно это и было следом. По этому следу и шли трапперы, ведя за собой многочисленные порядки боевых дронов. Воины Саурона сначала вероломно напали на него, на своей сходке, нарушив этим все соглашения с СБ, а теперь вели на него настоящую охоту.
Его положение на местности постоянно пеленговалось преследователями по сигналу его сетевого передатчика. Они сумели его идентифицировать, и он ни чего с этим поделать не мог. Он не мог иначе управлять этим дроном, поскольку кристалл дрона в этом корпусе, не обладал встроенными возможностями прямого управления, минуя радиосеть. Те же дроны, которыми он мог управлять напрямую, находились сейчас далеко отсюда, и он имел твёрдое желание скрыть не только своё умение с ними общаться, но и само их существование. По крайней мере, пока. Пока он сам не разберётся, что к чему. Потому, что вот уже целый час, он несёт ответственность за судьбу этих уникальных созданий. И вот поэтому, чтобы не попасться в лапы их общих врагов, ему приходилось постоянно, быстро и скрытно передвигаясь на местности, использовать весь свой талант, и все богатые возможности своего замечательного зелёного «лизарда». Но очень трудно играть против всех сразу. Петля облавы постепенно затягивалась…
Когда Алекс очухался, то есть, пришел в состояние способности воспринимать действительность, Куб сказал ему:
— Мы очень рады, человек Алекс, что нам удалось с тобой связаться на телепатическом уровне, после столь многих неудачных попыток. Потому, что человек Корней, находится в очень тяжелом состоянии. Он предполагает, что может умереть в любой момент. А вместе с ним умрём и мы. А мы этого не хотим. Даже сама мысль о смерти, не доставляет нам удовольствия. Зато сейчас, когда тебя, человек Алекс, удалось связать с нами в телепатическую сеть, мы ощущаем большое удовольствие. Такое у нас было, когда человек Корней находился в хорошей форме, а не как сейчас, когда он почти не общается с нами. Поэтому, человек Алекс, нам надо как можно быстрее уходить, иначе эти дроны с изображением красного глаза на голове, нас обнаружат и могут поймать. А у них очень опасные мысли. Их плохо слышно, но они очень опасные. Человек Корней предполагает, что нас могут разобрать, вплоть до молекул. Нам это неприятно.
Алекс слушал его, но понимал с трудом. Очень много новой, необычной информации.
— Погоди. Стой! Не всё сразу. Давай по порядку. Ты, что, в самом деле, обладаешь способностью самостоятельно говорить и управлять дроном?
— Нет, говорить мы сами не умеем. Как и самостоятельно думать. Говорить и думать мы можем только во взаимодействии с разумом человека. Это взаимодействие происходит где-то на телепатическом уровне. Мы не знаем, почему так происходит, и человек Корней этого не знает тоже, но он предположил, что наше сознание базируется не столько на нашем устройстве, сколько на нашем взаимодействии с разумом человека. Вот сейчас, когда ты находишься в нашей сети, все мы ощущаем небывалый подъём мыслительной энергии, которая исходит от твоего разума. А управлять телом дрона мы можем самостоятельно, так как это наша прямая функция. Нас для этого и создавали.
— Так. Ни чего не понял. Так ты, что — разумный!?
— Странно, никогда не думал, что человеку может быть непонятно то, что понятно нам. Ещё повторю — мы сами не разумны. Мы разумны, только при связи с сознанием человека. Почему так происходит, мы не знаем. И человек Корней тоже не знает. Человек Корней называет нас эхом разума. Он так и говорит нам — вы разумное эхо нашего разума. Если связь с человеком пропадёт, то мы, скорее всего, умерём.
— А-фи-геть… Всё-таки ты разумный. Что же нам теперь с тобой делать?