Северный мир. Млада
Шрифт:
Стала наша девочка беспокойной. Как Валид к ней подходил - заходилась в крике, да и меня не особо принимала.
Я сначала думала, что дело в животике, сама не раз помогала молодым матерям справиться с ранними криками у детей. Но ни травы, ни заговоры не помогали моей дочери. С каждым днём она кричала всё громче и успокаивалась, только когда нас не было рядом.
Однажды Валид заставил меня положить кричащего ребёнка в кроватку и уйти за пределы нашей опушки.
И чем дальше мы уходили от дома, тем легче чувствовал себя ребёнок. Я прямо видела, как пелена отступает
Но стоило нам с мужем начать приближаться к избе, как дочь менялась. На неё накатывал страх, и она начинала плакать.
– Как такое может быть, что дитя родное матери боится?
– со слезами на глазах говорила я Валиду.
– Ты сама молила об этом Богов, - сказал муж, - теперь видишь, к чему это привело.
– О чём ты говоришь?
– с ужасом спросила я.
– А не ты ли после ухода двух наших мальчиков, чьё тело не выдержало силу, им переданную, молила Богов, чтобы Сила обошла твоё дитя стороной, чтобы родилась у тебя обычная девочка, не наделённая даром, и могла она жить, как все слепые?
– ответил Валид.
– Я не об этом просила!
– воскликнула я и замолкла. Потому что была правда в его словах. Молила я, чтобы обошла стороной мою дочь участь её братьев, чтобы была у неё жизнь спокойная, чтобы не ведала она силу неземную, не боялись её селяне и не завидовали.
– Как же так получилось, что дитя чистое не выдерживает наше присутствие?
– Темнота наша на неё давит, ты ведь тоже темнее рядом со мной становишься. Сила не просто так в нас живёт, она источники ищет. А ребёнок - наичистейший источник, - ответил колдун.
– Ты говоришь, что мы своего ребёнка выпиваем?
– с ужасом спросила я.
– Не мы, а наша сущность её пугает, опасность от нас она чувствует, вот и кричит. Как все слепые: боится и спрятаться хочет. Но беспомощна пока, не может убежать.
Я не знала, что делать с этим. Доченька изводилась целыми днями, даже когда Валид уходил далеко, меня тоже чуждалась.
А через полсолнца девочка совсем увядать стала. Вместо развития становилась всё более тихой и тоненькой. Устала кричать, а сбежать сил не было. И усыхал мой цветочек, не успев зацвести.
Валид, вернувшись из дальней хижины, увидел, что совсем плохо ребёнку и никакие наши усилия не могли ей помочь. И принял самое сложное для нас решение.
– Мы должны отдать свою девочку, - сказал он мне.
Несколько дней я ещё боролась за свою малышку, но как ведунья и мать чувствовала, что жизнь покидает её. Никаких видимых причин для этого не было, и все наши с Валидом знания не помогали.
Мы пытались поставить на неё защиту от нас, чтоб наша Сила на неё не давила, но не получалось, не держалась она. Пытались передать дочери часть своей силы, но девочке от этого становилось только хуже.
В один из дней Валид сказал мне:
– Я знаю одну семью в селении, они никогда в гонениях на нас не участвовали. Ты тоже их знаешь. Много лет они дитя ждали, Богов просили, но долго не одаривали их ребёнком. Незадолго до нашей дочери родилась-таки у них девочка. Хиленькая, слабенькая, по крови там немощь идёт, не помочь ей. В эту ночь её не станет.
Я внимательно слушала мужа, уже понимая, к чему он ведёт, но не могла в это поверить.
– Я подменю детей, - продолжал Валид.
– Заберу их ушедшую девочку, а нашу принесу на её место.
Слёзы покатились из моих глаз.
– Ты хочешь отдать нашего ребёнка?
– спросила я, крепче прижимая к себе малышку, которая уже не могла плакать из-за слабости.
– Думаешь, она у них выживет? Смотри, какая слабенькая стала.
– Это единственное, что мы можем для неё сделать. Как только наше давление ослабнет, она поправится и больше никогда не будет болеть, - ответил муж.
– Но как ты это сделать? Как ты незамеченным пройдёшь во двор?
– Я людям глаза отведу. Собак, правда, извести придётся, они не глазами живут, а чутьём. Но ничего, не впервой. Смотри, какая луна полная, она мне силы добавит. До следующего полного диска новая семья на ребёнка сквозь пелену смотреть будет. И видеть в ней свою дочь. А потом глаза начнут открываться, но дети в младенчестве быстро меняются, когда морок спадёт, они ничего не заметят, - Валид помолчал.
– Выпей сонной травы, через молоко она дочке попадёт, и я смогу её неслышно донести и положить в людскую колыбельку.
– Ты отдашь её слепым?
– обречённо проговорила я.
– Это семья не совсем слепа. Они силу уважают и не завидуют нам, - ответил Валид.
Я выпила настой и через некоторое время, уже засыпая, в последний раз покормила доченьку. Я чувствовала, как Валид аккуратно берёт её из моих рук, долго смотрит, запечатлевая её черты в своём сознании, и уходит из избы.
А я провалилась в небытие. Мне казалось, что я следую за мужем. Вижу, как он подходит к селению, просвечивает взглядом пространство, читает какой-то заговор, и все собаки, что могли его учуять, падают замертво.
Валид входит в избу, хозяева тоже крепко спят, а их ребёнок уже не дышит. Мой муж меняет местами младенцев и уходит в темноту. Моё же сердце остаётся рядом с доченькой. Я будто вижу обстановку вокруг неё, бедненькую, но пропитанную любовью. Старую бабушку на лежанке, уже немолодую пару, которая так долго ждала своего ребёнка и в эту ночь потеряла, обретя вместо него мою дочь.
Слёзы душат меня. Я порываюсь встать и пойти туда, забрать свою девочку, пока ещё можно. Пока никто не проснулся. Но ноги ватные, я не могу идти, всё больше проваливаясь в сон.
Проснулась я ближе к вечеру. Валида дома не было. Я по привычке поспешила к колыбели, но она была пуста. Я села рядом, и ни слезинки больше не вышло из моих глаз. Я как будто высохла изнутри.
С тех пор я стала ходить к дому, куда мы отдали свою дочь. Я больше не могла на расстоянии видеть, что в нём происходит, как в ту ночь, когда муж уносил нашу девочку. Мне надо было подходить ближе.
Я останавливалась так, чтобы меня не чуяли собаки, и смотрела внутрь. Сначала не получалось. Видела только сруб да двор. А так хотелось узнать, как там моя доченька. Лучше ли ей, жива ли она.