Северо-Запад
Шрифт:
— Зачем такие зверства? — поморщился я.
— Это не зверства, — покачал головой Ррау. — Просто мясо за это время пропитывается костным мозгом и становится очень вкусным.
Но узнать дальнейшие секреты первобытной кухни мне было не суждено. Нашу беседу прервал плечистый парень в камуфляже с двумя шестернями на единственном погоне. Летёха, что ли? Он подошел к нашему маленькому отряду и поочередно разрезал путы на руках и лапах пленников… моей «Бритвой».
Я внимательно посмотрел на парня. Да нет, круглая, откормленная ряха без признаков мумификации. Странно. Одно из двух — или мой нож окончательно утратил свои свойства, или сменил хозяина. Надо же, даже оружие иногда предает
Второй молодец бросил на землю объемную сумку с охапкой ржавых клинков, с виду напоминающих помесь мачете с абордажной саблей. Еще четверо принесли пару длинных, изрядно побитых складных лестниц. Сомневаюсь, что такие хрупкие конструкции выдержат вес нео… Всё это время нас держали под прицелом оба пулеметчика.
— Времени у вас сутки на подготовку и штурм, — скучно объявил шестерняпогонный «лейтенант». — Через сутки вас просто расстреляют. Кто попробует убежать — расстрел на месте. Хотя бежать-то вам некуда. Вокруг Куркино бродят стаи крысособак, которым хорошо живется возле Крепости — им достается много объедков и трупов тех, кто слишком близко подобрался к стенам. Да, и еще. Ближе ста метров к заградотряду не приближаться, иначе — расстрел.
— А дышать можно? — прорычал второй нео, мне незнакомый. Судя по взглядам, которые бросал на него Ррау, мутант был из клана, враждебного Раргам.
— Можно, — флегматично разрешил камуфлированный. — Крепость возьмете — дыши хоть до старости. Не возьмете — расстрел для тех, кто выживет.
— Ограничений никаких? — поинтересовался я. — Можно делать что вздумается?
— Абсолютно, — кивнул «летёха». — Можете подкоп сделать, катапульту построить, забросать маркитантов собственным дерьмом, чтоб они передохли от вони. Если за двадцать четыре часа успеете, конечно. Но лучше все разом разбегитесь и убейтесь об стену. А то меня молодая жена дома ждет и мне реально неохота торчать тут с вами целые сутки. Традиции эти, мать их…
Камуфлированный «лейтенант» плюнул на кучу холодного оружия, развернулся и направился к грузовику, возле которого рассредотачивалось его отделение автоматчиков, которым, наверно по случаю традиционного праздника, выдали не кремневые карабины и арбалеты, а настоящие АК, причем наверняка снаряженные дефицитнейшими патронами. Оно и понятно — ударить в грязь лицом перед вероятным противником — это значит стопроцентно навлечь на себя новый набег.
Я окинул взглядом наш взвод — если, конечно, можно назвать этим словом сводный отряд людей и мутантов. Ион, два нео, мохнатомордый с показательным погонялом Шерстяной, полтора десятка оборванцев с признаками незначительных мутаций на теле и без таковых, а также десяток мутантов, лишь отдаленно смахивающих на людей.
— Кто это? — спросил я, кивнув на группу странных существ, пугливо жавшихся друг к другу.
— Осмы, — скривился Ион. — Живут на радиоактивных помойках, жрут всякую гадость, оттого и мутируют из поколения в поколение. Поймать их трудно, но реально. В основном перед Играми их и отлавливают, когда имеется недобор в игроках…
Думаю, прозвище «осмы» прилепилось к существам от сокращенного «осьминоги». Лысая пупырчатая башка, глаза без век, рот с окостеневшими губами, больше похожий на клюв… И невероятно гибкие, длинные конечности, покрытые бляшками, смахивающими на присоски. Тела мутантов едва прикрывали лохмотья из одинаковой мешковины, настолько грязной, что определить ее первоначальный цвет не представлялось возможным.
Я посмотрел на заградотряд, расположившийся метрах в ста пятидесяти позади нас. Три машины, три десятка стрелков, по одному на каждого из нас. Половина мается дурью, зато другая половина бдит,
Потом я взглянул на небо. Кстати, неплохая привычка — конечно, когда ты на сто процентов уверен, что никто не полоснет тебя ножом по открытому горлу. Редко человек современный поднимает голову и пытается разглядеть за тучами солнце или звезды. Все больше под ноги смотрят люди. Чтоб не пропустить, если кто обронил что-то хорошее, — того и гляди другой подберет и прикарманит. Или чтобы не споткнуться, когда худший друг или лучший враг подножку поставит. Может, и правильно оно для кого-то. Что в небе хорошего? Одни неприятности. Лютая жара, холодный дождь, мокрый снег, град в морду, дерьмо на макушку от пролетающего голубя — все оттуда, с неба. Или и того хуже — бомба. Для кого-то и ядерная, как здесь, например, двести лет назад. Хотя глядели б люди больше на небо, думали о жизни вечной — и, возможно, не случилось бы той бомбы в этом когда-то цветущем мире…
Между тем солнце клонилось к закату. Вроде недавно был рассвет, а пока то да сё, суд, еда, путешествие из точки А в точку В — вот и вечер на носу. Каким длинным показался предыдущий день со стрельбой, беготней — хоть вправду садись и еще один фантастический боевик пиши, основанный на реальных событиях. И каким коротким показался сегодняшний, нудный, как старая жевательная резинка, утратившая малейшие следы сладкого наполнителя. Мало, конечно, конфетного в крови и смерти, но оно всяко слаще серых и занудных будней…
— Чё делать будем? — осведомился Шерстяной, почесывая за ухом желтыми когтями, под которыми просвечивали полоски черной грязи. — Щас воевать полезем или утра подождем?
— По мне, так лучше сразу, — криво улыбнулся Ион, уже успевший выбрать себе саблю по руке. — Перед смертью не надышишься, чего тянуть-то?
— Веррно, — прорычал незнакомый нео, разминая мохнатые кулаки.
— Помереть не терпится? — осведомился я.
Несколько пар глаз уставились на меня.
— Так ты ж вроде не боишься смерти, — подколол Ион.
Это хорошо. Когда народ пытается ехидничать перед штурмом, значит, у него голова работает, а не удаль молодецкая на тему «ща мы их шапками закидаем или поляжем все во славу Великого Механика»…
— Но и не тороплю ее, я ж тебе говорил, — зевнул я. — Потому предложение будет. Чем на ночь глядя переть на пулеметы, лучше выспаться как следует. Утро вечера мудренее.
И, повернувшись к заградотряду, заорал:
— Слышь, мужики, вы как хотите, а у нас отбой. Я там у вас в машине пледы видел и котелки. Думаю, это для нас.
— Угадал, — донеслось мрачное со стороны автоматчиков после непродолжительной паузы. — Трое ко мне, остальные на месте. Эй, нео, куда прешь? Стой на месте. Три осма сюда, бегом!
— Ишь, суки потрошёные, хотели припас зажилить, — охнул Шерстяной. — А нео-то побаиваются, твари! Ну, ты молодец, Снайпер! Хоть пожрем нормально перед смертью.
Я не стал пересказывать мутанту прописные истины, мол, воевать лучше на голодный желудок во избежание перитонита от пули, попавшей в живот. А еще лучше в тот желудок соточку спирта опрокинуть перед атакой, как наши деды делали. И не для того, чтоб поддатыми воевать — в бою адреналин алкогольные пары по-любому заглушит, — а все для той же дезинфекции внутренних органов в случае ранения брюшной полости. Но в нашем случае неактуальна была такая перестраховка. Раненому смертнику по-любому до перитонита не дожить — заградотряд позаботится. Или таинственные маркитанты, укрывшиеся за стенами…